но не дотягиваю до этого уровня и меня это раздражает до скрежета зубов. Я обещал Еве быть ее идеальным мужчиной, а в итоге я изменщик, как обычный среднестатистический кобель, который может стать разочарованием для супруги и сына. Дениска очень привязан к маме: он впитает ее презрение ко мне и стану я для него мразью, а не примером для подражания.

— Я просто пытаюсь вытянуть тебя из хандры…

Ева отлично так встряхнула меня прошлым вечером. Меня сначала чуть не вывернуло прямо на стол, затем подразнили ленточками, чулками, а после порадовали пощечиной и окатили ледяной водой. Прямо в лицо выплеснула.

Еще и блузка эта. Забыла надеть белье? Ну, допустим, что ссора выбила Еву из колеи, однако все равно сомнительно, что моя жена, которая очень придирчива к одежде, могла запамятовать о такой важной детали, как бюстгальтер под прозрачной блузкой. Или же она действительно “потерялась”? И что это вообще значит “потерялась”? Мысли пролетают в голове одна за другой, и я не цепляюсь за них, пропускаю через себя и медленно дышу. И не так удивительна блузка, как ее намек об экспериментах.

— Котик…

— Ты еще тут?

— Да, сладкий, тут.

— Напомни, что я тебе говорил, когда все началось?

Молчание и недовольный вздох:

— От жены ты не уйдешь, на развод могу не рассчитывать, потому что… — замолкает, и я уточняю:

— Почему?

— Потому что я девочка для отдыха.

— Верно.

— Но ты же жену все равно не любишь.

Аня раздражает, как маленькая надоедливая собачка.

— Теперь ты любишь меня, — с томным придыханием шепчет Аня.

— Нет, — разминаю шею с хрустом позвонков. — И ты меня не любишь. Да случилась, небольшая химия, но… Мне надо переключится на семью.

— До вчерашнего вечера ты был готов рисковать.

— Вчера был сельдерей, Анюта.

— Какой сельдерей? — в недоумении охает Аня.

— Моя жена может меня отравить, — глухо посмеиваюсь, — или зарезать.

— Она у тебя маньяка, что ли?

И тут я улыбаюсь. И это не та улыбка, которую я обычно натягиваю на лицо, чтобы казаться живым. Нет. Это одобрительная и похвальная улыбка. Моя психованная жена-маньячка в прозрачной блузке оставила утром меня ни с чем.

— А мне надо опасаться твоей жены, котик?

— Ты спрашиваешь, придет ли она тебе волосы рвать?

— Наверное…

— Нет, я не могу представить картину, где она тебя за волосы таскает, Анют. Так бы было куда проще.

— А я вот готова за тебя биться, — мурлыкает Анюта. — И готова ждать.

Я буду лжецом, если скажу, что не ловил дозу адреналина на встречах с Аней. Она отлично справляется с ролью восторженной девочки, которая в рот смотрит и глазками наивно хлопает, а Ева видит во мне прежде всего равноправного партнера по жизни. Меня это устраивало и устраивает, но потянуло к другому. В какой-то момент я захотел быть для женщины тем, кто определяет правила игры.

Ева отличная хозяйка, хорошая мать и тихая жена, однако это не означает, что она подчиняется мне. Вовсе нет. Например, она согласилась осесть дома, но после двух лет Дениски открыла свое дело, а мне оставалось только недоумевать, какого черта? Как она смогла подвести меня к тому, что я помог ей открыть бизнес, да еще с мыслью, что это была моя идея?

— Котик… — курлыкает милой голубкой Аня. — Я знала, на что шла, когда влюбилась в женатого, но мне все равно очень сложно.

Сбрасываю звонок, блокирую номер Ани и выползаю из машины. День обещает быть трудным, потому что на восьмом этаже в трехкомнатной квартире с желтыми шторами меня ждет жуткая женщина, которая выпотрошит меня, сделает трепанацию и ласково промоет мозги. И эта женщина — мать Евы.

Глава 8. Что вас ждет?

— Ева, — моя помощница Катя, милая и скромная девушка, шуршит оберточной бумагой, — вот вас на днях забирал мужчина на машине… Это ваш муж?

На складе тесновато. Кругом разбросаны пустые коробки и у стен сложены стопки вещей в пакетах. Работы на целый день. Надо проверить товар на брак, часть отпарить, другую разложить по ящикам и стеллажам. Если будет брак, то оформить возврат… В общем, веселья по уши.

— А кто же еще? — недовольно отвечает Инга, заведующая складом, и подкручивает температуру на парогенераторе. — Не любовник же.

— Ясно… — Катя бросает скомканную оберточную бумагу в коробку с остальным мусором.

— А что? — отвлекаюсь от накладной.

— Импозантный мужчина, — Катя подозрительно улыбается, будто хочет что-то сказать, но не при любопытных свидетелях.

Господи, сейчас еще выяснится, что мой муж с моей подчиненной мутки мутит. Импозантный мужчина, етить колотить… Мне тут цифры надо сверять, а я опять скатываюсь в ярость и ревность.

— Вот и смысл такому изменять? — Инга фыркает и подбоченивается. — Он с Евы пылинки сдувает. Изменит, будет дурой. Это же Джек-пот среди мужиков.

Я знаю, что со стороны мы с Сашей выглядим красивой и идеальной парой. Он на людях не сюсюкает со мной, не проявляет открытой и показной нежности, но у него получается создать ореол галантного и заботливого мужчины. Он умеет себя вести на публике и не использует со мной липких прозвищ, как например “зайчик”.

— Вот мне бы такого мужика, — мрачно отзывается Даша, вешая бархатный короткий пиджак благородного цвета бордо на плечики. — Вот бы мне кто помог дело открыть. Мой вон штаны протирает за своими танчиками, — хмурится и забирает у Инги парогенератор, — я уже думаю, бабу бы лучше на стороне нашел, а то сидит за компьютером, как сыч.

— Бабу? — удивленно переспрашиваю я. — Серьезно?

— А что? — Даша пожимает плечами. — Любовницы мужиков в тонусе держат.

Катя хмурится и несогласно поджимает губы.

— Они же вину чувствуют, когда налево бегают, — продолжает Даша и ведет плоской насадкой парогенератора по рукаву пиджака. — Вот перед женой стараются всячески загладить вину… — отходит, разглядывает пиджак. — Себе, что ли, такой взять?

— А если решит уйти к любовнице? — осторожно интересуюсь я.

— Да пусть катится, — Даша со смехом оглядывается. — Уж лучше так, чем то, как он сейчас живет. Без слез не взглянешь и ведь никак его не растормошить.

— А