— Да? — кошу на него взгляд.

— Мы так и не поговорили о вчерашнем.

— Я сорвалась, — похлопываю пальцами по щекам. — Поставка товара чуть не накрылась одним местом. Перенервничала.

— Возможно, нам стоит повторить ужин?

— У меня следующая неделя будет сложная, — пробегаю пальцами по нижним векам.

— Думаешь, вечер не выкроим для нас двоих?

— Вряд ли.

— Ты еще дуешься?

— Слушай, — я вздыхаю и разворачиваюсь к Саше лицом. — Да вчера ты меня обидел, но проблема не в этом.

— А в чем?

— Мне после разговора с Машкой… Не по себе, милый, — я улыбаюсь лишь уголками губ, включая режим невероятно печальной и слабой женщины. — Я очень переживаю за нее.

Подхватываю со стола баночку с ночной маской для губ. Откручиваю крышку, глядя прямо в глаза Саши:

— Я совершенно не знаю, как ей помочь, — погружаю указательный палец в жирную субстанцию и смазываю губы.

— Ты Машку свою побольше слушай, — раздраженно фыркает Саша. — Ева, и она тебе явно что-то не договаривает. Не станет муж гулять налево без причины.

Трещина в сердце уходит еще глубже. Так у него была причина на измену? Интересно, какая? Скучный секс, бытовуха… Чем мужчины обычно оправдывают свои измены? И уж не стремление к экспериментам толкнуло Сашу в объятия “зайчика”? Вот так просто? Мама была права?

— Иди ко мне, Евушка. Не забивай голову чужими проблемами.

А не предаю ли я саму себя, продолжая играть в игру, от которой мне тошно? Не ошибаюсь ли, забивая в себе крики, слезы и истерику?

— Прости, — сажусь рядом и ласково заглядываю в его глаза, — я что-то совсем расклеилась.

Тянется, чтобы меня поцеловать, а отстраняюсь, указывая на свои губы:

— Масочка, милый. Должна впитаться, и она жирная.

— Есть множество мест, куда я могу тебя поцеловать, — целует в шею, ныряет теплыми ладонями под тонкую шелковую маечку моей пижамы, а я мягко выворачиваюсь из его рук и встаю.

— Мне надо еще поработать и списаться с поставщиками…

Хватает за запястье, рывком валит на кровать и подминает под себя:

— Не пущу.

К моему стыду, тело откликается на его злой шепот и черный от возбуждения взгляд. Давно он так на меня не смотрел. С животным голодом, и истосковавшаяся женщина во мне желает ласки.

— Ева, — целует в ключицу и жарко выдыхает в губы. — Я хочу второго ребенка.

Глава 13. Большая и маленькая любовь

— Второго? — шепчу я и сглатываю.

Вот мерзавец. Я была готова ко второму ребенку уже после годика Дениски. Я, вообще, хотела погодок, а Саша все говорил, что не надо спешить. Шутил, что наследник уже есть и можно выдохнуть. И вопрос защиты взял на себя, как настоящий джентльмен. Отлично разбирается в латексной броне и берет всегда конкретную марку. Японскую. Ультратонкую, гипоаллергенную и которую совсем не ощущаешь даже под пальцами.

— Я бы хотел девочку…

И я тоже хотела девочку. Маленькую розовощекую кнопочку со сладкими щечками, но решила, что и она должна появится на свет по обоюдному желанию. Больно, и эта боль сжигает душу черным огнем.

Саша решил, что мы готовы ко второму ребенку, чтобы опять меня связать по рукам и ногам. Неосознанно он чувствует мой бунт и желает его задавить. Беременная жена будет в еще большей зависимости от него.

— Девочку, — ласково шепчу я. — И я хочу девочку.

Он с улыбкой отстраняется, а я в этот момент играю восторг и ажиотаж. Я якобы хочу снять шелковую маечку, но из-за волнения я жутко неуклюжая… В общем, я со всей дури бью Сашу локтем по скуле ближе к виску, будто случайно и в невероятной страсти.

Он крякает, и его ведет в сторону от моего удара. Валится на матрас, прижав ладонь к левой верхней части лица, и я с испуганным шепотом кидаюсь к нему:

— Прости! Прости! Прости! Я тебя сильно? Вот, черт!

Конечно, сильно. У меня все рука по обе стороны от локтя гудит болью.

— Нет… — сдавленно сипит Саша, а у самого по щеке слеза катится.

— Вот блин! — всхлипываю я и вскакиваю с кровати. — Я сейчас лед притащу! Лежи!

Выбегаю в коридор и приваливаюсь к стене, закусив губы. Я его убью. Разорву на части, выбью колени и повыдираю ногти, но и даже тогда он не познает ту черную дыру боли, что засасывает меня в воронку безумия.

— Мам, — ко мне ковыляет по коридору Дениска во флисовой пижамке с медвежатами. — Ма…

— Да, милый? — я слабо улыбаюсь.

— Ма, если я на Дашке женюсь, — взъерошивает волосы, — мы будем спать в одной кровати, как вы с папой?

— Да, — медленно киваю.

— А я не хочу, — отвечает, насупившись.

— Еще одна причина не женится, — мимо шагает Саша, прикрыв левую сторону лица. — Это серьезный шаг, сына, и тебе стоит сто раз подумать прежде чем… Женись только по большой любви.

— А как понять, когда любовь большая, а когда маленькая?

Саша притормаживает, и тоже к стене спиной прислоняется по диагонали от нас с Дениской. Смотрит одним сердитым взглядом на меня:

— По большой любви в одной кровати хочется засыпать и просыпаться…

— А по маленькой? — Дениска не собирается так просто отстать от отца.

— А если любовь маленькая, то это не любовь вовсе, — Саша ощупывает опухшую скулу.

— Тогда любовь всегда большая? — не унимается Дениска, а я почти не дышу, потому что могу разрыдаться.

— Получается, что так, — Саша вздыхает.

— Нельзя кого-то любить чуть-чуть? — Дениска поднимает ко мне лицо.

— Нет, милый, — шепчу я в ответ и пропускаю сквозь пальцы его мягкие волосы. — Любишь всегда много и сильно.

— Тогда Дашку я не люблю, — хмурится, жует губы и вздыхает, — если чуть-чуть любить нельзя.

— Много и сильно может появиться из нравится, — поддеваю его прелестный носик пальцем.

— Тогда жду многи и сильно и потом уже женюсь, — Дениска серьезно кивает, разворачивается и шагает прочь, сладенько потягиваясь. — Точно будет плакать.

— А ты все равно будь честным, — улыбаюсь