Медленно, стараясь не делать резких движений, я приложил руку ко лбу. Чуть полегчало, и я смог наконец-то открыть глаза. Первым делом скосил взгляд на табло – точно, утро. Значит, сколько-то я все же проспал. Но явно недостаточно, судя по состоянию организма. Ч-черт! Перед чистым спиртом любой антиалкогольный тренинг пасовал. Знали, чем меня пронять, стервецы. Интересно, где я?

Идиот. У себя в каюте, где же еще. А как сюда попал? Кто-то привел? Кто? Ну-ка, посмотрим… Голова на попытку оторваться от подушки отозвалась очередной волной боли, но я ее превозмог, правда, потом довольно долго пришлось фокусировать взгляд, упершийся в нечеткую фигуру в кресле. Которое, надо сказать, раньше в кабинете обитало. И на фига его в спальню тащить было? Блин, не о том думаю… Примерно через минуту я перестал таращиться на посапывающую девушку – до меня наконец дошло:

– Женька? Ты что тут?.. А, м-мать!..

С тошнотой я все же справился, но вот сил не осталось, и я снова рухнул на кровать.

– А?! Босс?.. – встрепенулась Евгения, и я отчетливо представил, как она сейчас моргает, пытаясь прогнать сонную одурь. – Вы проснулись?

– Скорее нет, чем да!.. – простонал я, даже не пытаясь больше пошевелиться. – Ты чего здесь делаешь? Зар-раза!

– А?

– Башка трещит, не обращай внимания… Лучше попить чего-нибудь дай.

– А чего это вы так набрались?

– А чего это ты в моей спальне делаешь? Ой, бли-и-и-ин… Дай уже попить!

– Чай, кофе?

Блин, вот только кофе мне сейчас и не хватало! Почему же она дура такая?! Или притворяется?

– Пива тащи!

– Ну уж нет, босс! – Евгения решительно выпросталась из кресла, совершенно машинально поправила несколько растрепавшуюся со сна челку, неосознанно расправила майку, оголившую живот, и строго глянула на меня сверху вниз. – Как говорит мой папа, неправильный опохмел ведет к длительному запою. Вам сейчас надо чего-нибудь горячего и сладкого. Чай подойдет лучше всего.

– Твою!.. Воды хотя бы принеси, изверг!

– Сию же секунду, босс, не извольте беспокоиться!

Блин, она реально издевается! Ох, если бы мне сейчас не было так хреново! Уж я бы тебе показал! И никакие бы прелести не помогли. Надо признать, весьма соблазнительные прелести – шорты (ага, те самые, с лампасами) и майка в обтяг практически ничего не скрывали. Вернее, как раз скрывали, но сидели так плотно, что внезапно разыгравшееся воображение чуть было не привело к конфузу – я даже машинально скосил глаза на низ живота, но, слава богу, в кровати я валялся одетым. По крайней мере, брюки и водолазка, кое-где покрытые подозрительными пятнами, присутствовали. Ч-черт, я ко всему прочему еще и новый костюм уделал! А она тоже хороша! Нет бы помочь страждущему, так еще и издевается… И пропала куда-то.

– Вот, босс, держите.

Ну наконец-то! Я жадно приложился к пластиковой двухлитровке с минералкой и единым махом выхлебал добрую половину. В голове прояснилось, потом взор затянуло подозрительно знакомым туманом – спирт в реакцию вступил, и только тогда я различил лекарственный привкус. Блин, как йода напился! Противно-то как!

– Ты чего мне дала?..

– Босс, вам сейчас нужно.

– Да меня же сейчас вывернет!

– Не-а. Раз так говорите, точно не вывернет. Это же обычный «антипохмелин», скоро как огурчик будете.

– Ага, додумалась! В минералку с газом эту гадость подмешать… Спасибо, Евгения Сергеевна! – Надо полагать, подпустить иронии в голос мне не удалось, потому что клятая девчонка на полном серьезе кивнула, дескать, ваше здоровье. – Ой, щас стошнит!..

– И не стыдно вам? – осуждающе прищурившись, глянула на меня помощница. – По какому поводу хоть банкет?

– Тебе лучше не знать… – буркнул я, но, против ожидания, язва не отвязалась:

– А хорошо вы вчера, босс, порезвились.

– Давай без подробностей, а?

– Так вы ничего не помните? – не поверила Женя. – Что, и драку тоже?

Вроде что-то мелькает в памяти, но без вот этих самых… подробностей.

– Какую драку?

– О боги! – Евгения поудобнее устроилась в кресле, закинув ногу на ногу, и преувеличенно серьезно на меня уставилась. – Вы, мужики, просто неисправимы! Подрались же вчера, у Гюнтера в каюте.

– С кем?

Зар-раза, специально, что ли, так расселась? Мне сейчас и так хреново, а тут еще глаза скрипят – организм на полном автомате принялся поедать взглядом соблазнительную девичью фигуру.

– Да с Гюнтером же! – раздраженно хмыкнула Женя. – Уж не знаю, как вы у него в гостях оказались, да только меня посреди ночи Юми разбудила и потребовала, чтобы я вас увела. Видели бы вы, в какой она панике была!

– Юми? – мысленно проклиная себя за тупость, переспросил я.

Но мне сейчас можно – в башке каша на почве среагировавшего с водой спирта и борющегося с ним «антипохмелина». Ощущения незабываемые, должен сказать.

– Ага. Она вчера весь вечер обеспокоенная ходила. Сначала отнекивалась, потом сказала, что Гюнтер пьет, а это с ним бывает достаточно редко, и последствия, как правило, самые печальные.

– А ей-то что с того?

– Как что? Если бы мой парень до такого состояния допился, я бы тоже беспокоилась…

Ну-ка, стоп! Это вот что сейчас такое было? Могло, конечно, и показаться, особенно с учетом моего нынешнего состояния… Но почему-то мне показалось, что в голосе Евгении Сергеевны промелькнула этакая собственническая нотка, как будто она на меня права предъявила. Забавное чувство. И порядочно забытое, между прочим.

– Ладно, с Юмико все понятно. А ты-то тут при чем?

– Так вы никого не слушали, босс… – чуть смутилась девушка. – Да и поздно уже было еще кого-то будить. Я и то еле вас утихомирила, вы все порывались до бедного Гюнтера дотянуться. Мало нос ему расквасили, так хотели вообще придушить.

– А… За что, я не говорил?

– Юми молчит, а сама я слышала только, как вы его то убийцей, то палачом обзывали. И ругались грязно, по-русски.

– А он?

– А он у Юми из рук вырывался, молча, как бультерьер какой, и на вас броситься пытался. Страху натерпелась, вы бы только знали! Если бы вы оба чуть потрезвей были, не удержали бы.

Кажется, что-то начало проясняться…

– Ч-черт, надо с ним помириться… – буркнул я себе под нос, но Женька услышала:

– Да он небось и не помнит ничего. Надо же так ужраться!..

Ага, опять эти подозрительные нотки! Нужно срочно выяснять, что я ей такого наговорил, что она себя чуть ли не женой моей возомнила. Только эти враги человечества могут с такой смесью иронии и презрения плюс чуток покровительства описывать поутру благоверному его похождения.