Тэм наказал ее за свое унижение. Но он бы ужаснулся, если бы узнал, что его начальник сделал у него за спиной.

И при этом Брекнэлл до сих пор не утвердил Тэма в качестве преемника Мартинса, лишь устно пообещал, что эта должность за ним. Об этом же Брекнэлл обмолвился на масонском ужине в Лахоре, куда Тэму пришлось тащиться пару недель назад. Ладно, если Брекнэлл думает, что сможет затащить ее в постель еще раз, он ошибается. Пусть уж лучше Тэм останется на прежней должности. Софи горько сожалела о том, что позволила его начальнику обмануть ее и воспользоваться ее наркотическим опьянением. Жгучий стыд снова объял ее, как только она увидела Брекнэлла.

— Мне очень приятно, — ответил он с самодовольной улыбкой. — Я чрезвычайно рад, что миссис Тэлфер участвует в этом походе.

Только когда Софи отвернулась, чтобы скрыть отвращение, которое, она не сомневалась, отразилось на ее лице, она заметила мужчину, который стоял в сторонке с сигаретой, поглаживая морду своей лошади.

— Рафи! — воскликнула она.

Растоптав окурок, он шагнул вперед.

— Здравствуй, Софи, — сказал Рафи, несмело улыбаясь.

Рук´и он ей не подал. Софи ощутила неловкость между тремя мужчинами. Потом до нее вдруг дошло: Рафи оставили снаружи с лошадьми, как простого конюха, пока Брекнэлл находился внутри, выпивая с Тэмом. Софи охватило возмущение. Как Тэм мог так поступить со своим другом?

— Зайдешь выпьешь чего-нибудь? — спросила она у Рафи.

Но, прежде чем он успел ответить, Брекнэлл пренебрежительно заявил:

— Ему некогда. Нужно много чего подготовить перед выездом в Чамбу. Я прав, Хан?

Рафи с насмешливым видом прикоснулся к своему тропическом шлему.

— Так точно, сэр.

— Значит, ты тоже едешь?

Он кивнул, улыбнувшись. Софи не смогла скрыть радость.

— Это замечательно! Правда, Тэм?

Она заметила, что и Тэм, и Брекнэлл ответили на ее радостную улыбку ледяными взглядами, но было уже поздно.

* * *

Той ночью они поссорились. Тэм обвинял Софи в грубости по отношению к Брекнэллу.

— Ты даже не пожала ему руки!

— У меня в руках были покупки.

— Один сверток.

— Ах, Тэм, ну почему мы не можем поехать вдвоем? Я думала, что это прекрасная возможность для нас побыть наедине, насладиться обществом друг друга…

— Ты была очень рада, когда узнала, что Хан едет с нами, — бросил он зло.

— Но ведь он наш друг, — сказала Софи, — а Брекнэлл — твой начальник, и ты не будешь чувствовать себя свободно в его присутствии.

Софи заметила, что Тэм больше не называет Рафи по имени, подчеркнуто отдаляясь от него.

— Это рабочая поездка, мне будет там не до отдыха. И я хочу произвести на начальника благоприятное впечатление. Пообещай, что будешь с ним учтива.

Она неохотно кивнула, но настроение Тэма все равно не улучшилось, и он ушел спать в гардеробную. Софи лежала без сна. У нее разболелась голова, и вообще она чувствовала себя скверно. «Не лихорадка ли у меня?» — подумала женщина.

Возможно, это был подсознательный страх перед предстоящей поездкой с Брекнэллом, но и на следующий день она чувствовала себя не лучше. И только когда Софи стала собирать вещи и туалетные принадлежности, все встало на свои места: ее выстиранные гигиенические полотенца лежали в льняном мешочке, нетронутые со дня поездки в Чанга-Манга.

Ее сердце замерло. Когда она их использовала в последний раз? Пять, шесть недель назад? После приезда в Далхаузи у Софи не было месячных, хотя у нее никогда не случалось задержек, даже в поездках. Две недели назад они должны были начаться. Как она могла не заметить этого? Жизнь на горной станции и тревоги о здоровье Тэма отвлекли ее от мыслей о собственном теле.

Софи села на кровати. Ее колени дрожали. Неужели она беременна? Во рту ощущался странный металлический привкус, тошнота усилилась. Теперь у нее не осталось сомнений. К ее удивлению, эта мысль вызвала у нее восторг. Тэм будет просто счастлив. Это наконец объединит их. У Софи перехватило дыхание от волнения. Она думала, что будет напугана, но ничего подобного не испытывала. Софи хотела ребенка. Ребенка!

Она обхватила себя руками. Теперь ей не нужны гигиенические полотенца. Но если она не возьмет их с собой, слуги станут шептаться. Софи не хотела, чтобы кто-то догадался о ее положении, пока она сама не будет в нем полностью уверена. А тогда первым об этом узнает Тэм. Или, может, она напишет Тилли и сообщит ей новость. Нужно кому-нибудь об этом рассказать. Как же Софи сейчас не хватало тети Эми, с которой можно было бы поделиться своей радостью! Она непременно приехала бы к ней в Индию и помогла бы во время беременности и родов.

Тэм наверняка будет настаивать на том, чтобы за его женой наблюдал врач или кто-то из военных медиков, хотя бы тот же Джонни. Они осмотрят ее и сделают все необходимое для здоровья ее и ребенка. Интересно, смогут ли они определить точную дату родов? Софи с упоением принялась строить планы. Ребенок родится в начале сезона дождей, в апреле. Тэм к тому времени уже будет занимать новую должность в Лахоре…

Софи прижала ладонь к губам от неожиданной страшной догадки. Она отсчитывала девять месяцев с середины июля, когда они приехали в Далхаузи и у нее прекратились месячные. Но у них с Тэмом не было близости с тех пор, как начались дожди. Ребенок мог быть только от…

Софи бросилась из спальни в грязную уборную, и ее стошнило в раковину. Ее тело сотрясалось до полного опустошения желудка и жжения в горле. Но не так-то просто было исторгнуть из памяти белую тушу Брекнэлла, взобравшегося на ее безжизненное, неподвижное тело. Должно быть, она беременна его отпрыском.

Рафи не обращал внимания на мелочные язвительные замечания по поводу некомпетентности индийцев, которые делал его придирчивый начальник. Равно как и не расстраивался из-за того, что Брекнэлл не приглашал его ужинать в свою палатку, как Тэма. Рафи нравилось жарким днем оставаться на свежем воздухе и разъезжать верхом по крутым склонам, а прохладные ночи проводить под открытым небом и, завернувшись по горскому обычаю в черное одеяло, засыпать под жевание лошадей, пронзительные крики горных ланей и далекое рычание медведя.

Он уже и забыл, в какой прекрасной стране живет, и каждый день приносил ему новые радости. Внизу склоны гор были покрыты рощами ажурной мимозы, лимонных деревьев, усыпанной желтыми цветками кассии и зарослями диких орхидей, растущих вдоль быстрых рек.

Пробираясь сквозь темные леса шореи вверх по склонам гор, путешественники поднялись до зарослей древних дубов, тесно растущих на солнечных участках кипарисов, окруженных со всех сторон серебристыми пихтами, и далее, к обширным рощам длиннохвойной сосны с ее зелеными хохолками иголок.