Дюпон кивнул и продолжил двигать пальцем по корешкам книг, пока наконец не вытащил старый том. Он смахнул пыль с переплета, полистал пожелтевшие страницы и, остановившись на нужном месте, передал раскрытую книгу Лайле.

– Дитер Хот, – сказал он, указывая на зернистую черно-белую фотографию. – Один из очень немногих сохранившихся снимков.

Высокий красивый мужчина с впалыми щеками, угольного цвета глазами и длинным орлиным носом гордо смотрел на Лайлу с фотографии. Ее внимание привлекли две молнии на воротнике его офицерской формы.

– Хот состоял в СС? – удивленно спросила она.

– В «Анненэрбе», – ответил Дюпон. – Это что-то вроде мозгового центра СС. Хот был археологом, причем незаурядным, что признавали все его коллеги. В «Анненэрбе» он возглавлял египетский отдел.

– Он был египтологом? – спросила Лайла еще более изумленным голосом.

– Специалистом по египетской археологии, если быть более точным. Но в принципе вы правы – он занимался Египтом.

– Тогда каким же ветром его занесло в южную Францию?

Дюпон ухмыльнулся, издав хриплый звук, похожий на работу стартера при включении зажигания.

– Хороший вопрос. И, насколько я знаю, убедительного ответа на него пока никто не дал.

Он докурил сигару и, сбросив окурок в пепельницу, уселся на шаткий вращающийся стул. Откуда-то сверху донеслось воркование голубей и скрежет когтей по черепицам. Наступила долгая пауза.

– Чтобы понять, как сложилась карьера Хота, необходимо учесть, насколько нацисты были помешаны на истории, – продолжил разговор француз. – Гитлеру и его сподвижникам было недостаточно военного господства Рейха. Как вожди любого деспотического режима, они стремились обосновать и легитимизировать свою власть, используя для этого историю.

Дюпон достал из кармана халата плоскую медную коробочку с сигарами и закурил.

– Археология и археологи с самого начала играли важнейшую роль в этом процессе. Гиммлер одним из первых осознал их значение для Рейха. В тридцать пятом году он учредил «Анненэрбе», что в переводе с немецкого означает «Наследие предков» – особый отдел в структуре СС, в задачу которого входил поиск материалов, подкрепляющих теорию о ведущей роли Германии в мировой истории. С этой целью нацистское руководство, не жалея средств, посылало экспедицию за экспедицией по всему миру – в Иран, Грецию, Египет и даже в Тибет.

– Исследовательские?

– В том числе. Гиммлер стремился найти подтверждение тому, что арийская германская культура не замыкалась в пределах северной Европы, а была двигателем всей современной цивилизации. Кроме того, «Анненэрбе» промышлял грабежом, причем в беспрецедентных масштабах. Памятники древности тоннами вывозились в Берлин, к вящей славе Рейха. Нацисты были одержимы страстью к истории, но вдвойне они были одержимы, когда речь заходила об исторических памятниках. Ведь если владеть реликтами прошлого, то в какой-то степени можно подчинить себе и саму историю.

– И какое участие во всем этом принимал Хот?

– Самое непосредственное. Как я сказал, он был великолепным археологом. А также активным сторонником нацистской партии. Его отец, промышленник Людвиг Хот, дружил с Геббельсом. Так что неудивительно, что через некоторое время Хоту-младшему предложили – или он сам предложил, что тоже возможно, – применить свой опыт и знания для поддержки нацистской пропаганды. Ему было всего двадцать три года, когда основали «Анненэрбе», но Гиммлер лично назначил его главой египетского отдела, дав в секретном письме команду вести как можно больше раскопок и вывозить как можно больше древностей.

Дюпон затянулся сигарой и провел несколько раз туда-сюда рукой, разгоняя клубы голубовато-серого дыма.

– Вслед за тем Хот три года ездил по Египту, делая вид, что проводит многочисленные раскопки под прикрытием «Дойче ориент-гезельшафт». На самом деле он по большей части воровал все ценное, что попадалось под руку. По приблизительным оценкам, в Германию было вывезено несколько тысяч памятников древности. Сохранилось письмо Гиммлера Гансу Рейнрату, также археологу и члену НСДАП, в котором шеф СС в шутку жалуется, что Хот превратил замок Вевельсбург (где находилась штаб-квартира СС) в съемочную площадку фильма «Мумия».

– Но как это связано с Кастельомбром? Я не понимаю… – постаралась вернуть разговор к интересовавшему ее предмету Лайла.

– В этом-то вся загвоздка! – улыбнулся Дюпон. – На поверхности вроде бы никакой связи действительно не прослеживается. До тридцать восьмого года Хота интересовал исключительно Египет. И надо сказать, что в отличие от Гиммлера и его окружения он никогда не увлекался всякой оккультной чушью типа Святого Грааля и Атлантиды. Он был, вероятно, изрядный грабитель, но точно не псих.

Однако, – продолжил Дюпон, – в ноябре тридцать восьмого Хот, этот лучший, по всеобщим оценкам, археолог Египта своего времени, для которого страна фараонов была всем на свете, неожиданно прекращает работу в Египте и погружается в изучение каких-то дремучих средневековых легенд о спрятанном сокровище. Поразительная перемена – причем не только в сфере интересов, но и в характере. Даже не пойму, почему об этом так мало пишут.

Лайла нахмурилась и стала постукивать ручкой по блокноту.

– Так что же все-таки произошло в тридцать восьмом году? Что вызвало такую радикальную перемену?

Дюпон пожал плечами:

– Непонятно. Еще час назад Хот с помощниками преспокойно копал где-то на окраине Александрии, а тут вдруг сворачивает раскопки и стремглав мчится в Берлин, на встречу с Гиммлером. Причем, очевидно, проблема возникла значительная, если Гиммлер ради встречи с археологом перенес визит аж к самому фюреру. Через пару дней Хот уже в Иерусалиме, что-то замеряет в храме Гроба Господня и попутно интересуется у служителей легендой восьмисотлетней давности о закопанном золоте.

– Вильгельма де Релинкура? – предположила Лайла. Француз утвердительно кивнул.

– И это только самое начало. Пять лет Хот ездит по Европе и Ближнему Востоку, шарит по библиотекам, изучает частные коллекции рукописей, копает везде, где только можно – от Турции до Канарских островов, – и все в поисках сокровища, из тех, про которые мальчишки выдумывают байки. Но вот в сентябре сорок третьего года он оказывается в Кастельомбре, и тут происходит развязка.

– Неужели ничего не известно о том, зачем он все это делал? – спросила Лайла. – Что он искал?

Дюпон покачал головой.

– Можно, конечно, предположить, что он просто выполнял приказы начальства. Какую-нибудь идиотскую причуду Гиммлера. В конце концов. Хот был идейным нацистом и беспрекословно подчинялся приказам вождей партии. А может, он всего лишь рехнулся. Ведь немало же есть примеров, когда ученые настолько увлекаются своей темой, что теряют всякую связь с реальностью.

– Хотя вы так не думаете…

– Нет, я так не думаю. Я считаю, что он и правда искал нечто необычайно важное для Рейха, такое, что перевернуло его жизнь.