chitay-knigi.com » Фэнтези » Лорды гор. Да здравствует король! - Ирмата Арьяр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Перейти на страницу:

В тот же миг полыхнуло.

И той же яркой вспышкой озарило в памяти слова: «… сожгу в том случае, если сюда явится Темная страна. Они не получат ни эту землю, ни моих подданных в свою армию мертвецов…»

И мелькнуло запоздалое понимание, зачем Роберт приказал зажечь костры и раздать свечи для всенощной во всем королевстве. «Сожгу…»

Всех, боги мои. Всех…

И все это пронеслось одновременно — в миг, когда полыхнуло и огненный маг разорвал наше соприкосновение.

Поздно.

Пламя хлестнуло в сердце, в мой отчаянный крик:

— Нет! Не надо!

Я, разметнув руки, то ли падала, то ли летела, захлебнувшись шквалом огня. Он врывался, заполнял легкие, пронзал до пяток, скручиваясь в спираль, прорастал в кровь и рвал жилы изнутри, и я уже не знала, о ком кричала, не издавая уже ни звука, — своей и чужой мукой, пылавшей душой кричала:

— Не-е-ет!

О неистовом короле равнин, пришпиленном к спинке трона веерами Тьмы, вонзенными в его грудь и горло. О чудовищном моем отце, чьи крылья горели, не успев распахнуться в щит мрака. О безвинных людях, что держали в ночи огоньки своей смерти и верили, что этим спасутся.

— Не-е-ет!

О себе, чьи темные, еще не проклюнувшиеся крылья вырывали огненные пальцы, умирающей наполовину и теряющей вторую. О том, что смертью смерть не попрать — смерть станет только сильнее. О том, что и свет может быть мертвым, а тьма — живой…

«Пощади! — глянули из небытия два изумрудных глаза королевы Лаэнриэль. — Ты убиваешь ее. Нас. Больше она не может принять».

Мощь, наполнявшая сердце и душу, ужаснулась и схлынула, оставив меня на этом берегу бытия, как раздавленную медузу на камне.

Наверное, это длилось миг. Или вечность. Из-за какой грани смотреть…

Я смотрела уже с этой стороны мира — на Диго, державшего меня за плечи, не давая упасть. Ослепительно белое пламя гудело огненной стеной в зеве камина, вихрилось на шкуре отчаянно скулившей гончей, потерявшей хозяина. «Если фантом существует, значит, и его создатель — тоже, еще не все кончено», — коснулась сознания мысль.

— Лэйрин, как ты? — выдохнул Дигеро, увидев, что я пришла в себя.

— Жив. Уходите, сэр рыцарь. Вас ждут горы.

— Вейриэн мертв, — Диго глянул на Зольтара, сложившегося на полу сломанной куклой с прижатыми к животу руками.

— Вижу. Поторопитесь.

Отпустив мои плечи, он сжал губы в нитку, шагнул к огню, но гончая метнулась наперерез, оскалилась, вырастая в размерах.

— Пропусти, — сказала я, и она, ворча, отошла.

Дигеро шагнул в огонь. Через миг между пляшущих языков проявилось небо с белой-белой луной, освещавшей склон скалы. Оглянулся:

— Лэйрин, прости, если сможешь. Меня допрашивали духи рода, я не смог тогда промолчать об увиденном. Теперь смог бы.

Какое это имеет теперь значение.

— Верю. Не до разговоров сейчас, сэр Дигеро. Потом. Закрыть, — приказала я печати.

Стена пламени сомкнулась.

Теперь вейриэн. Я опустилась на колени, проверила пульс. Его не было. Сломанный деревянный солдатик из моей детской шкатулки сокровищ.

Гончая тоже сунулась, лизнула ему руку, лицо. Зольтар внезапно открыл глаза.

— Король сделал это! — прохрипел. У губ запузырилась пена.

— Что сделал?

Вейриэн через силу улыбнулся:

— Огонь. Воссоединил. Очистил. Белый. Смотри.

Ослепительное, как пустынное солнце, пламя срывалось с кончиков моих пальцев.

— Как мне помочь тебе? — я боялась прикоснуться к нему такими руками.

— Ты не сможешь. Здесь я почти мертв. Блокировал боль. Я уже там, в Белогорье. Видишь, даже могу… говорить с тобой.

— Как это случилось?

— Пытался прикрыть тебя. Миг смерти огненного мага — как вулкан. Сила стихии нисходит в преемника. Она слепа. А тебе… нельзя брать много.

— Король еще жив, — мне хотелось так думать. — Разве ты не должен был меня убить, Зольтар?

Пристальный взгляд черных глаз. Впрочем, неважно. Но вейриэн ответил:

— Да. Если бы Азархарт успел первым… дотянуться до тебя.

— Я оставлю тебя здесь, вейриэн, найду ваших и пришлю помощь. Башня не разрушится. Он передал мне ее.

Его руки, прижатые к животу, дрогнули и опали, стукнув о пол, как сухие ветви. Вейриэн был выжжен изнутри. Он должен был умереть сразу.

— Я ухожу. Дожги уж. Я еще увижу тебя… ваше величество, — слабая улыбка озарила его лицо, с ней он и ушел. Умер.

Я сожгла его останки в камине и ушла через этот огонь во дворец.

Попыталась.

В тронный зал не смогла — выдавило неумолимой силой, отбросило на дворцовую площадь, в пламя горевшего костра. Рядом со мной белым бликом выросла гончая.

Полночь не наступила.

Тяжелое черное небо рвалось в клочья, проткнутое выраставшими из земли белопламенными пиками. Их были сотни тысяч со всех сторон, до самого горизонта.

По этому небу можно было составлять карту: над столицей, над селами и деревнями свет бил ввысь плотными снопами лучей. А над окружавшими столицу лесами, где из какой-нибудь нищей землянки изредка поднималась тонкая паутинка света, небо кишело вспышками тьмы и света, как огненная рябь на смоляного цвета воде. Там шла битва, схватились белые вихри с черными, мелькали радужные молнии.

Грохот, тонкий свист и низкий вой доносились глухими раскатами, но так издалека, что зрелище совсем не походило на схватку. Скорее на грандиозный, невероятный фейерверк, потрясавший сердце не страхом и ужасом, а неуместным, перехватывавшим дыхание восторгом.

Я боялась опустить взгляд на площадь, боялась увидеть тысячи людей, сгоревших, как вейриэн Зольтар.

Они были живы, все.

Мужчины и женщины, старики и дети сидели на земле или стояли на коленях, и пламя их свечей — о нет, уже светочей — било невероятным фонтаном, протягиваясь в небо, и вместе с тем струилось, как вода из родников, омывало их руки, лица, стекало наземь, разбегаясь ручейками.

На одну ночь они все стали святыми.

Они ликовали и молились, плакали и обнимались, протягивая друг другу свои огни. Никто так и не понял, что в эти минуты над их головами шла битва небес.

— Да здравствует король! — кричали они, когда рядом вырастал сотканный из белого пламени сполох, и протягивали ему детей для благословения монаршьей милостью.

В эту ненаступившую полночь к каждому своему подданному, удержавшему свой свет, пришел сам король Роберт Сильный — поблагодарить за их любовь и укрепить веру. Так потом говорили.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности