– Руфо, прекрати! Молчание!!! – Она затянула песнь на незнакомом мне языке.

По затылку у меня побежали мурашки.

Стар кончила петь, еще сильнее сжала наши руки и крикнула:

– Пошел!

Внезапно как будто захлопнулась дверь – и вот я уже герой Бута Таркингтона в сюжете Микки Спиллейна.

Я даже охнуть не успел. Вот оно – прямо передо мной, существо, готовящееся меня зарубить, и я втыкаю ему клинок в брюхо и выдергиваю обратно, пока оно решает, в какую сторону падать, и тут же протыкаю его приятеля. Еще один скорчился внизу, пытаясь выстрелить мне в ногу, целясь между ног своих товарищей по службе. Я мечусь, как кот на раскаленной крыше, и даже не замечаю, как Стар сорвала с меня свою шпагу.

Зато я вижу, как она заколола противника, собравшегося в меня стрелять. Стар повсюду одновременно, голая, как лягушка, и вдвое более ловкая. Переход между мирами вызвал чувство, сходное с ощущением, которое испытываешь в быстро опускающемся лифте, и, надо думать, резко уменьшившаяся гравитация была бы для нас трудным испытанием, будь у нас время об этом подумать.

Стар даже воспользовалась этим обстоятельством. Прикончив парня, нацелившегося меня пристрелить, она проплывает над моей головой и головой еще одного надоеды, ткнув его по пути шпагой в шею, после чего он навсегда теряет способность к кому-либо приставать.

Я думаю, что она помогает Руфо, но времени для наблюдений у меня нет. Я слышу его кряхенье за моей спиной, из чего следует, что он все еще больше выдает, чем получает.

Тут он орет:

– Ложись!

И что-то бьет меня под колени, я падаю, приложившись весьма капитально, и уже готовлюсь вскочить, но соображаю, что виновником падения был сам Руфо. Он лежит на брюхе рядом со мной и из чего-то, что могло быть пистолетом, палит по движущимся целям – там, на равнине, – прячась за трупом одного из участников игры.

Стар тоже лежит, но уже не сражается. Что-то пробило дырку в ее правой руке между локтем и плечом.

Вблизи от меня ничего живого не наблюдалось, но на расстоянии четырехсот-пятисот футов от нас ясно виднелись какие-то цели, весьма быстро передвигающиеся. Я видел, как одна из целей упала, услышал странное гудение и почуял запах горелого мяса. Одно из странных ружей валялось на трупе слева от меня. Я схватил его и попытался понять принцип действия. Там был приклад и какая-то трубка – видимо, ствол, все остальное не лезло ни в какие ворота.

– Вот так, мой Герой. – Стар подползла ко мне, волоча за собой раненую руку и оставляя кровавый след. – Прижми его к плечу, как винтовку, и смотри вот сюда. Под большим пальцем левой руки есть кнопка. Нажми на нее. Вот и все – ни поправки на ветер, ни поправки на дальность.

И никакой отдачи, как я обнаружил, выследив одну из бегущих фигур и нажав на кнопку. Возник клубочек дыма, и фигура упала. «Луч смерти», или лазерный луч, или что-то еще, а ты целься, нажимай на кнопку – и кто-то далеко от тебя закончит пикник с прожженной в теле дырой.

Я сбил еще парочку, работая налево и направо, и с помощью Руфо скоро положил все мишени. Ничто, насколько я мог видеть, нигде больше не шевелилось.

Руфо огляделся:

– Лучше продолжайте лежать, босс. – Он подкатился к Стар, открыл медицинскую сумочку, висевшую на его поясе, и наспех наложил повязку. Потом повернулся ко мне. – Как сильно вы ранены, босс?

– Я? Ни царапины!

– А это что на рубашке? Кетчуп? Когда-нибудь вам влепят хороший заряд. Давайте посмотрим.

Я позволил ему расстегнуть куртку. Кто-то с помощью зазубренного, как пила, лезвия, проделал мне в левом боку пониже ребер изрядную дырку. Я ее не заметил и боли не чувствовал – до тех пор, пока не увидел, а уж тогда она заныла, да так, что голова закружилась. Дело в том, что я совершенно не одобряю насилия, когда оно обращено на мою персону.

Пока Руфо делал перевязку, я смотрел в сторону, чтобы не видеть рану.

Вблизи нас валялось около дюжины убитых, еще с полдюжины лежало вдали – бежавшие и, думаю, уничтоженные поголовно. Как это у нас получилось? А как собака весом в шестьдесят фунтов, имеющая на вооружении только клыки, хватает, валит на землю и держит до зубов вооруженного человека? Ответ: благодаря решительной атаке.

Думаю, что мы прибыли в Карт-Хокеш в то самое время, когда производилась смена караула у Врат, и, если бы мы появились с мечами в ножнах, нас тут же бы зарубили. А получилось, что мы убили многих еще прежде, чем они поняли, что драка уже началась. Они были растеряны, деморализованы, и нам удалось уничтожить их всех, включая бежавших. Карате и ряд других видов рукопашной (кроме бокса и тех игр, в которых действуют жесткие правила) основаны на том же – нападай, бей на уничтожение и ничего не бойся. Главное во всех этих видах – не столько умение, сколько правильный подход к делу.

У меня было время, чтобы рассмотреть наших противников, – один из них лежал ко мне лицом с распоротым брюхом. «Иглины дети» назвал бы я их, только более экономичной модели. Ни красоты, ни пупков, ни ума, созданные, надо думать, только для одной цели – драться и стараться выжить. Это, правда, и к нам относится, но мы оказались пошустрее. Зрелище это действовало мне на пищеварение, поэтому я перевел взгляд на небо. Тут было нисколько не лучше – небо было какое-то ненастоящее, виделось как бы вне фокуса. Оно нависало, и свет был неправильный, что раздражало, как абстрактная живопись. Я снова посмотрел на наших жертв – теперь, в сравнении с небом, они казались почти приятными.

Пока Руфо перевязывал меня, Стар вползла в свои брюки и мокасины.

– А можно я сяду, чтобы надеть и жакет? – спросила она.

– Нет! – ответил я. – Может быть, они считают нас мертвецами.

Руфо и я помогли ей одеться, не высовываясь над баррикадой из мертвых тел. Боюсь, что руку мы ей растревожили, хотя сказала она только:

– Шпагу перевесьте мне на правый бок. Что будем делать дальше, Оскар?

– Где твои подвязки?

– У меня, но я не уверена, что они тут сработают. Это очень странное место.

– Уверенность в себе! – сказал я ей. – Вот о чем мы говорили всего несколько минут назад. А ну-ка, заставь свой крохотный умишко потрудиться, веря, что из этого кое-что получится.

Мы сбились в кучу вместе с имуществом, дополненным тремя «ружьями» плюс чем-то вроде пистолетов, затем нацелили дубовую стрелу на крышу Башни-высотой-в-милю. Она возвышалась над всей округой – скорее гора, чем здание, черная и страшная.

– Готовы? – спросила Стар. – И вы тоже заставьте себя поверить! – Она нарисовала что-то пальцем на песке. – Вперед!!!

И мы полетели. Уже в воздухе я понял, какую роскошную мишень мы собой представляем, но и на земле мы тоже стали бы легкой добычей для каждого, кто сидел в Башне, так что было бы гораздо хуже, двинься мы к ней пешедралом.