И тишина.

Том словно выплывал из темноты, и ему понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где он. Да, в разбившемся вертолете. Том попытался шевельнуться и понял: его, лежащего на боку в углу кабины, засыпало обломками. Словно издалека доносились крики, капанье гидравлической жидкости (или то была кровь?), чувствовался мерзкий запах авиационного топлива и сгоревших приборов. Все оставалось неподвижным. Том с усилием выбрался из-под обломков. В боку вертолета образовалась громадная дыра, и сквозь нее было видно, что они упали на крутой склон разрушенной скалы. Вертолет загудел и немного сполз вниз, вылетело несколько заклепок. Воздух медленно наполнялся дымом.

Том перелез через груду осколков и нашел Салли, которую завалило веревочной лестницей и брезентом. Том отгреб их в сторону.

– Салли!

Она пошевелилась, открыла глаза.

– Сейчас я тебя вытащу.

Том обхватил ее за плечи, потянул к себе, с облегчением видя, что она, похоже, просто оглушена.

– Том! – раздался голос Уаймана Форда.

Том обернулся. Форд выбирался из кучи обломков, по лицу его текла кровь.

– Горим, – выдохнул он, – пожар.

В ту же секунду послышался свист, и пламя охватило хвостовую часть вертолета, а людям в лицо дохнуло нестерпимым жаром.

Одной рукой Том обхватил Салли и понес ее к тому месту, где обшивка лопнула – по-видимому, то был единственный выход. Бродбент, сделав усилие, подтянулся на металлической скобе, взялся рукой за край отверстия и подтащил к нему Салли. Она вцепилась в искореженный металл, и Том помог ей вылезти наружу и забраться на корпус разбитого вертолета. До земли там было футов восемь. Том видел, что огонь быстро распространяется по хвосту, ползет вдоль дорожек разлитой гидравлической жидкости и постепенно поглощает вертолет.

– Можешь спрыгнуть?

Салли кивнула. Том помог ей спуститься чуть ниже, и она прыгнула.

– Беги!

– А ты какого черта там торчишь? – закричала Салли снизу. – Давай быстро сюда!

– Форд внутри!

– Вертолет сейчас взорвется!

Но Том уже заглядывал внутрь – там раненый Форд пытался забраться в пробоину, держась за веревочную лестницу. Одна рука у него беспомощно висела.

Том лег на живот, пролез в дыру, схватил Форда за здоровую руку, вытянул наверх. Громадное облако черного дыма поднялось в воздух, как раз когда Бродбент окончательно вытащил Уаймана, подтолкнул его кверху, а потом помог спрыгнуть.

– Том! Скорее вниз! – кричала Салли, поддерживая Форда, отползавшего от вертолета.

– Еще Хитт остался!

– Сейчас будет взрыв!

Из пробоины валил дым. Том нырнул внутрь и присел, поскольку внизу еще было чем дышать. Не поднимая головы, он подполз к тому месту, где в последний раз видел Хитта. Сержант без сознания лежал на боку в кабине пилота, среди обломков. Тома обдавало жгучими волнами жара. Обхватив руками туловище Хитта, он стал тащить его, однако ему не под силу было справиться со здоровяком военным.

Послышался глухой щелчок, что-то загорелось внутри вертолета. На Тома попеременно накатывали дым и жар.

– Хитт! – Он хлопнул сержанта по лицу. Тот закатил глаза. Том ударил еще раз, изо всех сил, и взгляд Хитта стал осмысленным.

– Вставайте! Бегите!

Том обхватил Хитта рукой за шею, попытался поднять. Сержант, прилагая немыслимые усилия, встал на ноги и тут же тяжело повалился на колени. Он тряс головой, с волос у него капала кровь.

– Проклятие...

– Скорее бежим отсюда! Пожар!

– Боже...

Хитт, похоже, наконец стал осознавать происходящее и был готов идти без посторонней помощи. Дым стал настолько густым, что Том почти ничего не видел. Он ощупью передвигался по полу, Хитт полз следом. Прошла целая вечность, прежде чем они достигли того места, где пробитая обшивка загибалась кверху. Том повернулся, схватил Хитта за руку, положил его мясистый кулак на металлическую скобу.

– Лезьте!

Воздуха уже не оставалось, и едкий дым словно осколками битого стекла царапал легкие.

– Лезьте, черт вас дери!

Сержант стал карабкаться, как зомби, по рукам его бежала кровь. Том лез следом, крича на Хитта, чувствуя усиливающееся головокружение. Слишком поздно, сейчас он потеряет сознание. Все кончено. Том почти разжал руки...

Но вот кто-то потянулся к нему, вытащил его из дыры, столкнул вниз. Том тяжело упал на песок, а через секунду рядом приземлился стонущий Хитт. Салли прыгнула рядом с ними – это она возвращалась на вертолет, чтобы помочь им.

Салли неловко поддерживала Тома и Хитта, которые, спотыкаясь и падая на четвереньки, старались отойти как можно дальше от горящего вертолета. В конце концов Том упал, кашляя и задыхаясь, не в силах больше передвигаться. Уже лежа на песке, но еще пытаясь ползти, он услышал глухой звук и ощутил внезапный жар – взорвались топливные баки, и разбитый вертолет загорелся весь, полностью.

Вдруг взорам людей предстало странное зрелище: из огня возник человек, объятый пламенем; руку он держал поднятой, в горящем кулаке сжимая пистолет. Со странной неспешностью человек замер, прицелился, сделал один выстрел, а потом его фигура опрокинулась, словно статуя, в пылающее пекло и исчезла из виду.

Том потерял сознание.

Ночь сгустилась над Манхэттеном, над Музеем естественной истории. Легкий ветерок шелестел листьями старых платанов, росших в музейном парке, и призрачные каменные горгульи на крыше безмолвно горбились на фоне темнеющего неба. В самой нижней части музея, в подвальном помещении, в минералогической лаборатории горел свет – там Мелоди Крукшенк, ссутулившись, сидела над стереомикроскопом и наблюдала за делением группы клеток.

Процесс этот продолжался уже три с половиной часа. «Венерины зеркальца» вызвали удивительный темп роста клеток, инициировав их безудержное деление. Сначала Мелоди думала, что частицы каким-то образом вызывают появление опухоли наподобие раковой – скопления недифференцированных злокачественных клеток. Однако вскоре она поняла: эти клетки делятся не так, как раковые, и даже не так, как обычные клетки в составе клеточной культуры.

Получившиеся клетки видоизменялись.

Совокупность их начала приобретать признаки бластоцисты, или бластодермального пузырька, образующегося сразу после оплодотворения яйцеклетки. Деление продолжалось, и Мелоди увидела, как посередине бластоцисты появляется темная перетяжка. Постепенно она стала походить на «первичную полоску», развивающуюся у эмбрионов всех хордовых, – впоследствии из нее формируются спинной мозг и позвоночник растущего существа.

Существа.

Мелоди в полном изнеможении подняла голову. До сих пор она не задумывалась о том, чем именно является увеличивающийся в размерах организм – ящерицей или чем-то другим, и пока еще, на ранних стадиях онтогенеза, понять этого было нельзя.