– Но они очень сильны, – воскликнула Лиза.

– Видел я твою битву с ними, – устало сказал он.

– Как? Вы знаете об этом? – удивилась Лиза.

– Чего я только не знаю, – усмехнулся Злой Зайтан, – и даже то, как вы общались с муравьиными семьями, как потом прилетела Золотая Стрекоза Злата, как вы ездили на Уржинское озеро к Филину Филиппу, и как потом с родителями происходило нечто, на ваш взгляд, странное. Знаю, что сосед Куропаткин превратился в птицу, а другого соседа, Дениса Таратайкина якобы обвели вокруг пальца какие-то мошенники, а ваши жадные соседи Жадовские купили тридцать крысиных хвостов вместо шуб, а потом строили дом, но попали в другой дом – в сумасшедший. Все это я знаю лучше вас.

– Потому что все это – ваши проделки? – спросила Женя.

– Мои, – ответил Злой Зайтан, – и моих прислужников.

– А зачем вам все это надо? – удивилась Женя.

– Надо же чем-то жить, – ответил он, – скучно мне, тоскливо, тошно, вот я и развлекаюсь. И потом, я всегда говорю, что люди наказывают себя сами – своими пороками. И сами выбирают свой путь.

– Может, вы хотели сказать, свою судьбу? – спросила Лиза, – я часто слышу от Жениной мамы это слово.

– Я не люблю этого слова, – усмехнулся в ответ он.

– Скажите, Злой Зайтан, – спросила Женя, – а почему вы не любите так много разных слов – «спасибо», «любовь» и даже такое простое слово «судьба»?

Злой Зайтан снова поморщился.

– Потом… потом объясню вам это, – досадливо ответил он.

– А почему не сейчас? – осторожно спросила девочка.

– Потому что я устал от ваших вопросов, – ответил Злой Зайтан и действительно устало опустил голову на грудь и затих.

Женя и Лиза переглянулись и одновременно подумали, что он уснул.

– Пусть поспит, – тихо сказала Женя, – ему тоже нужно отдохнуть. Мама говорит, что на злые дела гораздо больше уходит сил, чем на добрые, потому злые люди и старятся быстро.

– Тише ты сама, а то проснется, – прошептала Лиза, – он чуткий, как я, все слышит.

Женя еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

– Лиза, ты соображаешь, что говоришь? – сдавленным шепотом спросила она.

– А что? – невозмутимо спросила та, – да у меня слух будь здоров!

– Знаю, – ответила Женя, – но давай лучше помолчим и дадим ему поспать.

– Давай, – согласилась Кошка, и обе погрузились в свои думы, и думы эти были о родном доме, по которому они уже так сильно соскучились.

Тихо было в эти минуты среди Серых Скал, никаких звуков не раздавалось во всей округе. Молчал Злой Зайтан, погрузившись в свой странный сон. Молчали и наши юные героини.

Совершенно непонятно, сколько прошло времени, как Злой Зайтан уснул, да и существовало ли здесь время вообще? Женя и Лиза этого не знали, они сами дремали, убаюканные собственными раздумьями о доме. И вдруг они услышали бодрый голос Злого Зайтана.

– Просыпайтесь, – сказал он, – вы достаточно отдохнули.

Женя и Лиза открыли глаза.

– Так это вы захотели отдохнуть, – удивленно сказала Лиза.

– Разве? – в свою очередь удивился он.

– Конечно, – подтвердила Женя, – вы даже из-за усталости не стали объяснять нам, почему не любите некоторые слова.

– Да, я действительно немного устал от ваших вопросов, – сказал он.

– Ой, простите нас ради… – и тут Женя примолкла, не желая вновь раздосадовать Злого Зайтана.

– Да ладно уж, что примолкла, договаривай, – сказал он ей, – я и сам сегодня произнес его имя. Впервые за много тысячелетий… А это что-нибудь да значит… И слова эти я не люблю по той же причине, что они напоминают мне об отце. Когда вы говорите «спасибо» – вы говорите «спаси тебя…»

– Бог! – воскликнула девочка.

– Когда вы говорите «судьба» – вы говорите «суд… – тут Злой Зайтан снова замялся, но потом все-таки договорил, – … Бога».

– Как это понять? – удивилась Женя, – значит, судьба – это суд Бога?

– Именно так, – подтвердил он.

– Вот это да, а я и не знала! – воскликнула она, – хорошо, а чем вам не угодила любовь?

– Тем и не угодила, – ответил Злой Зайтан, – самим фактом своего существования. Вместо любви мне во всем видится обман, фальшь и притворство. Разве вы сами не видите, на чем построены отношения людей, если не всех, то во всяком случае, многих? На этом самом обмане, и только на обмане. Или вы со мной не согласны? Или вы знаете много счастливых пар? Может быть, вам нужны примеры? Далеко ходить не надо, вспомните своего нового соседа с неприятной фамилией Струпьев.

– Леонида Семеновича? – спросила Женя.

– Именно, – кивнул Злой Зайтан, – человек расстался с женой, которая увезла от него за тысячу верст его детей, он не растерялся и тут же, прошу прощения за пикантную подробность, подвалил к вашей соседке Жадовской, но совсем не ради любви. Все ради денег, ради выгоды, ради того, чтобы урвать жирный кусок. Но вы думаете, ему достанется чужое добро? Уж я как-нибудь об этом позабочусь. А вы думаете, его супруга Нонна, та, что от него сбежала с детьми, была с ним честна? Как бы не так, уж я-то это знаю наверняка. Впрочем, вам это еще знать рано, но это так, к слову пришлось, а вы говорите, любовь. Правда, это слово подразумевает не только любовь между мужчиной и женщиной.

– А что еще? – заинтересованно спросила Женя.

– Любовь, прежде всего, возвышенное и светлое чувство, – продолжил свою пылкую речь Злой Зайтан, – это чем, ради чего и для чего, собственно, и был создан моим отцом весь этот огромный мир. Это сила взаимного притяжения, которую вы потом назвали гравитацией. Это сила созидающая, творческая, творящая, рождающая! Это сила великого и могущественного бога Рода, которого вы потом назвали примитивным Эротом, подразумевая лишь чувственную страсть.

– Вы так хорошо говорите, – восхитилась девочка, – но мне многое действительно еще трудно понять. Но я правильно поняла, что мир создан любовью?

– Да, – просто ответил он.

– И для любви? – уточнила она.

– Да, – кивнул он в ответ.

– Это было давно? – поинтересовалась девочка.

– По вашим меркам – давно, – ответил Злой Зайтан.

– А по вашим? – снова спросила Женя.

– Время выдумано вами, – сказал он.

– Как это? – удивилась девочка.

– Очень просто, – ответил он.

– Его разве нет? – спросила Женя.

– Оно есть, но оно движется не линейно, – уточнил Злой Зайтан.

– А как? – у Жени округлились глаза.

– По кругу, вернее, по спирали, замыкающейся на самой себе.