– Все крайне просто, мистер Кэнфилд, – сказала она с напускным спокойствием. – Как вам известно, Гиффорд выдал на мое имя доверенность, которая дает мне право уладить дела так, как я сочту нужным. На сегодняшний день я изучила все возможные варианты и пришла к единственному выводу, что самое логичное решение – продать землю мистеру Берку.

Ламар поерзал в кресле и закинул одну ногу на другую. Кожаное кресло пискнуло и вздохнуло. Ламар на секунду поднял взгляд к потолку, на котором расплылось мокрое пятно, затем вновь посмотрел на свою собеседницу, как будто хотел что-то сказать. Он даже открыл рот, однако снова закрыл и нахмурился.

– В чем проблема, мистер Кэнфилд? – поинтересовался Лен Берк.

Он сидел точно в таком же кресле, что и престарелый адвокат, в трех футах от него. По его внешнему виду можно было предположить, что Берк мучается жестоким похмельем. Белки его глаз – вернее, то, что было видно от них в щелочках опухших глаз, – были налиты кровью. Зато цвет лица удивительным образом сочетался с зеленовато-коричневой сигарой, которую он так и не закурил.

Ламар посмотрел на него со снисходительным выражением, какое обычно оставлял для рядовых невежд.

– Это новое решение, мистер Берк, крайне для меня неожиданное и не может не настораживать. Еще буквально накануне мисс Шеридан даже слышать не хотела о том, чтобы поместье Шансон-дю-Терр попало к вам в руки.

Берк смерил его злобным взглядом.

– Что ж, она передумала. Женщинам это свойственно.

– Да-да, я передумала, мистер Кэнфилд, – поддакнула женщина за столом.

– Вижу, – невесело отозвался тот. Он подался вперед и пригладил лацканы пиджака. – Должен сказать, что тем самым вы крайне меня расстроили, Шелби.

– Серена, – поправила его сидевшая за столом женщина.

– Да-да, разумеется, Серена. Я знаю, чего пытался добиться ваш дед, возлагая на вас ответственность. Думаю, он будет сильно огорчен, – произнес он театральным тоном и в знак неодобрения покачал головой.

В глазах Шелби мелькнул нехороший огонек. Прежде чем заговорить вновь, она на секунду поджала губы.

– Что ж, пусть это станет для него уроком, если вам интересно мое мнение, – бросила она ему.

В этот момент счел нужным вмешаться Мейсон. Встав с места, он подошел к столу. Лицо его расплылось в невинной улыбке от уха до уха.

– Серена хочет сказать лишь то, Ламар, что если Гиффорд желает передать доверенность кому-то еще, то он должен нести ответственность за последствия такого решения.

– Аминь, – произнес Берк, вытаскивая откуда-то кожаный портфель размером с доброго теленка, благо что тот был сделан из коровьей кожи, и, щелкнув замками, открыл его. – Итак, мы можем заняться документами? Я уже составил договор. Разумеется, на тех условиях, которые мы с вами уже обсудили. Мне требуется лишь пара подписей, и мы можем считать это дело закрытым.

С этими словами он извлек толстую пачку бумаг, бегло пролистал ее и передал через стол на подпись.

– Признаюсь честно, лично я нахожу странным, что ваша сестра не сочла нужным присутствовать при столь ответственной сделке, – произнес Ламар с нескрываемым сарказмом, глядя, как женщина за столом взялась за перо. – В некотором роде это был бы момент ее торжества.

Ответом на его язвительное замечание стал колючий взгляд. Впрочем, женщина за столом никак не прокомментировала его слова.

– Боюсь, у Шелби сегодня недомогание. Она в постели, – ответил вместо нее Мейсон. – Мигрень. С ней такое часто бывает. Бедняжка, вы даже не представляете, как она страдает!

– По-моему, она это заслужила, – рассеянно ответил Ламар и с невинным видом посмотрел в глаза своей собеседницы. Та, казалось, вот-вот лопнет от возмущения. – Я имею в виду, дополнительный отдых. Разумеется, он ей не помешает.

Из нагрудного кармана пиджака Ламар извлек очки в проволочной оправе, такие же древние, как и он сам, нацепил их на нос и прищурился на лежавшую перед ним пачку документов. Царившее в комнате напряжение можно было почувствовать едва ли не кожей, тем более что оно нарастало с каждой секундой – быстрее даже, чем июльская жара. Увы, часы отсчитывали мгновения, но Ламар, похоже, не собирался брать в руки перо. Взгляд его был устремлен на подпись, и он что-то напевал себе под нос.

– Я хотел бы взглянуть на вашу подпись на доверенности, – он оторвал глаза от бумаги и мягко улыбнулся. – Пустая формальность. Но без нее нельзя.

– Разумеется. Доверенность при мне, – сидевшая за столом женщина подтолкнула к нему бумагу, а сама откинулась на спинку стула. Пальцы ее по-прежнему продолжали крутить кольцо с топазом.

Все так же напевая себе под нос, Ламар сличил обе подписи.

– Да-да, они совпадают.

– Еще бы им не совпадать, – огрызнулась Шелби.

– Ламар действует исключительно в интересах своих клиентов, – успокоил ее Мейсон.

Кэнфилд кивнул:

– Именно так, Серена.

– Я не… – она не договорила и процедила сквозь зубы: – Ну так как, мистер Кэнфилд? Не кажется ли вам, что нам стоит поторопиться? Мистер Берк крайне занятой человек. Думаю, он уже посматривает на часы.

– Совершенно верно, – поддакнул Берк. – Подпишите эти бумаги, а я, в свою очередь, выдам чек и свалю отсюда к чертовой бабушке. Вашей Луизианой я уже сыт по горло.

Услышав такие слова из уст техасца, старый южанин нахмурился.

– Спешу заверить вас, сэр, что это чувство взаимно. Однако я не выполню своего долга, если, как это полагается, не прочту документ от начала и до конца. И лишь потом поставлю под ним подпись.

На зеленоватой физиономии Берка выступил легкий румянец, который, однако, плохо сочетался с его налитыми кровью глазами. Шелби издала сдавленный звук, по всей видимости означавший нетерпение. Мейсон негромко прокашлялся и сложил пальцы домиком.

– Ну, если вы считаете это необходимым, Ламар…

Кэнфилд посмотрел на всю их компанию с деланым замешательством.

– Скажу честно, я не до конца уверен и хотел бы проконсультироваться с настоящей Сереной.

В следующий миг дверь распахнулась, и в комнату шагнули Серена и Лаки. Лица троих мошенников моментально сделались белыми как мел. Шелби впилась глазами в сестру и даже негромко ахнула от неожиданности.

– Серена, но ведь, по идее, ты должна была…

– Умереть? – подсказала та едва слышным шепотом. Говорить громче у нее не было сил. Как не было сил посмотреть в глаза родной сестре. И поэтому она сосредоточила взгляд на Берке, как будто этого пристального взгляда было достаточно, чтобы вырвать у него признание. От волнения сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Нет, за всем этим явно стоит Берк. Кто, как не он?