Масако:

Орда служителей в черном, шустрых и деятельных, похожих на бесов, вырвавшихся из преисподней, меняет декорации. Исчезает, проваливается под землю главная зала усадьбы Хасимото. На ее месте воздвигается ямадай – «платформа гор». Ее боковые стены украшены изображениями горных склонов и цветущих вишен.

На платформе музыканты – те, что играют на сямисэнах, выше, барабанщики и флейтисты ниже. Все они одеты в платья разбойников, напавших на князя, Кинная и Масако. Музыка делается бурной, полной яростных диссонансов.

Масако:

Киннай:

Масако:

Киннай:

Сбрасывает одежду, остается в белом нижнем кимоно. Оголяется до пояса, садится, берет в руки малый меч.

Лишает себя жизни.

Хор:

(декламируют, подражая голосу Рэйдена)

(вразнобой, под грохот барабанов)

Погасли светильники. Умолкли музыканты. Ушли актеры. Все, что было рождено моим воображением, исчезло, но спектакль продолжался, разрастаясь во времени и пространстве. Почему? Потому что они жили на самом деле, Киннай и Масако, и даже боги, явись они сюда, уже ничего не могли изменить в их судьбе.

Я восхищаюсь вами, Масако-ками. Слышите? Я называю вас ками, как зовут божеств и духов предков, кем вы, вне сомнений, являетесь. От рождения и до конца жизни вы были дочерью самурая, женой самурая, истинным воплощением долга и послушания. Вам велели покончить с собой? Вы подчинились. Усыпили бдительность клана, согласившись на все, даже на смерть, безропотно приняли и позор, которого не было, и искупление позора, в котором не было нужды.

Семья так и запомнила вас: идеал, образец. Семья проводила вас в иной мир со всеми почестями и церемониями, как супругу верную и отважную, не понаслышке знающую, что такое честь. Никто не поколебал бы клан Хасимото в этом убеждении.

Лишь потом, после смерти, наедине с мужем, вы дали волю гневу, обиде, ярости. Кто поверил бы, что умирая вы мечтали о мести, только о мести и ни о чем другом?! Раскройся ваш муж перед родственниками, доложи о ваших намерениях – ему бы не поверили. Сочли бы умалишенным, неблагодарным мерзавцем, желающим очернить подлинную добродетель.

Ваш муж был разумным человеком. Он промолчал.

Война, сказала мне как-то другая женщина, страстно мечтавшая возродиться мужчиной – путь коварства и обмана. О Масако-ками, вы прекрасно овладели тонким искусством войны! Встали на путь и не сошли с него. Кто бы ни осудил вас, только не я.

Почему морок, насланный вами на Ансэя, коснулся и меня? Только мы двое не носили оберегов из храма То-дзи. Я не принадлежу к клану Хасимото, но я однажды бился острым мечом, как делал это ваш муж, я отнимал жизни и был готов без колебаний отдать свою. Мало кто из обитателей Чистой Земли делал то же самое. Должно быть, это сыграло свою роль. Впрочем, какая разница? Важно другое: способы, какими ваш праправнук, Масако-ками, буйствуя во сне, пытался покончить с собой – все это видел я, запомнил я, испытал я.