тенденция, наметившаяся в новом веке, изменилась на противоположную. Поколение, выросшее на Западе после Второй мировой войны, стало первым в истории, которое не жило под дамокловым мечом инфекций. Например, в США в 1980 году риск умереть от инфекционного заболевания был в двадцать раз ниже, чем в 1900 году.

Даже для Европы не стоит переоценивать скорость внедрения новых достижений в медицинскую практику. На других континентах распространение западной медицины наталкивалось на системы знаний и практик коренного населения; там, где они не существовали в письменной форме, как, например, в Африке, они не вызывали уважения ни у коренных, ни у европейских представителей современной медицины и были низведены до уровня банальной повседневности. Однако там, где встречались "великие традиции", все было иначе. В Японии, где европейская медицина была известна еще в досовременные времена, ее начали практиковать после середины века. В период Мэйдзи она официально заменила господствовавшую до этого китайскую медицину. В марте 1868 г. в одном из своих первых указов новое правительство Мэйдзи, в составе которого было необычайно много политиков с медицинским образованием, провозгласило, что западная медицина должна стать единственным обязательным элементом подготовки врачей в Японии. После 1870 г. с помощью многочисленных немецких врачей медицинское образование было полностью перестроено в соответствии с немецкой моделью. Предполагалось, что "старая" (т.е. китайская) медицина будет постепенно угасать. Каждый, кто хотел стать дипломированным врачом, должен был сдать экзамен по западной медицине, но традиционные врачи оказывали сопротивление. При лечении часто встречающегося заболевания берибери местная медицина доказала свое превосходство, в том числе и потому, что в Европе это заболевание не представляло большой опасности для здоровья. На практике две системы продолжали сосуществовать, дополняя друг друга. На рубеже веков две трети врачей в Японии, по статистике, принадлежали к традиционной китайской школе.

Передача знаний в обратном направлении - из Азии в Европу - произошла уже в эпоху раннего Нового времени. Миссионеры-иезуиты собирали китайские медицинские тексты и травы. Благодаря публичным отчетам отдельных иезуитов, в частности опубликованному в 1727 году отчету вестфальского врача Энгельберта Каемпфера о его поездке в Японию в 1692-94 годах, на Западе стали известны такие азиатские практики, как акупунктура или моксибустион. В ряде западных учебников была сделана попытка осмыслить китайские теории лечения. Однако широкое применение на Западе восточноазиатская медицина нашла лишь во второй половине ХХ века. Неортодоксальные медицинские знания вряд ли могут быть приняты сами по себе. Для этого необходима определенная интеллектуальная восприимчивость, наличие лекарей, способных применять новые методы, пациентов, готовых их принять, а иногда и институциональная поддержка в виде "системы здравоохранения". Но даже при невыполнении этих жестких требований восточноазиатские методы лечения не переставали интересовать западных медиков. Взлеты и падения этого увлечения выстраивают кривую открытости Запада к альтернативным традициям знания.

4. Старые и новые мобильные опасности

Конец чумы в Средиземноморье

Любое эпидемическое заболевание создает специфические проблемы для общества. Каждое заболевание развивается со своей скоростью, имеет свой профиль жертв и характер пространственного распространения. У каждой болезни есть свой "имидж", особое значение, которое люди придают ей. У каждой из них свой способ передачи, свой момент заражения. Бубонная чума - болезнь, переносимая крысиными блохами, которая как никакая другая глубоко запечатлелась в европейском воображении, - в XIX веке была азиатским феноменом. Она отступила из Западной Европы после великой вспышки 1663-79 годов, охватившей Англию, север Франции, Низкие страны, долину Рейна и Австрию. Предпоследняя вспышка была вызвана в 1720 г. французским кораблем, возвращавшимся из охваченной чумой Сирии; в течение последующих двух лет в Провансе от этой болезни умерло более 100 тыс. человек. Последняя крупная эпидемия в Европе за пределами Балкан, где правили османы, захлестнула Венгрию, Хорватию и Трансильванию в 1738-42 гг. Усиление контроля в крупных портах, а также создание австрийского санитарного кордона на Балканах, завершенное в 1770-х годах, защитили Европу от дальнейшего завоза чумы из Азии. Франция и Габсбургская монархия были передовыми государствами Европы и поэтому имели наибольший опыт; континент в значительной степени обязан им за то, что они избавили его от чумы в поздний современный период. Дополнительным фактором стал повсеместный переход в европейских городах XVIII века от деревянного и фахверкового строительства к каменной архитектуре, в результате чего крысы - основной переносчик чумы - лишились части своей среды обитания.

В середине XVIII в. в Центральной Азии начался новый цикл чумы - третий после VI-VIII и XIV-XVII вв. В Османской империи эта новая волна соединилась со стабильными очагами чумы в Курдистане и Месопотамии. Стамбул считался царством крыс и опасным очагом инфекции, а османские войска обеспечивали распространение болезни по всей империи. Чума распространялась на кораблях из таких портов, как Стамбул, Смирна, Салоники и Акко, а также по суше по большим дорогам. Войска Бонапарта заразились в 1799 г. во время продвижения из Египта в Сирию; командующий пытался поднять боевой дух инсценировкой посещения чумного дома в Яффе. При осаде Акко половина его армии умерла от чумы, дизентерии или малярии. Последующие вспышки заболевания отмечались в Стамбуле (в 1812 г., 150 тыс. человек умерло), Сирии (в 1812 г.), Белграде (в 1814 г.) и Сараево (несколько раз). Гельмут фон Мольтке, тогда еще молодой прусский военный советник султана, стал свидетелем эпидемии в Стамбуле в 1836 г., когда погибло 80 тыс. человек, а на обратном пути ему пришлось выдержать обычное десятидневное "задержание" на австрийском кордоне-границе. Мольтке наблюдал последний приступ чумы. В течение двадцати лет - с 1824 по 1845 год - она быстро исчезла из Османской империи, за исключением эндемичных районов в Курдистане и Ираке. Ключевую роль в этом сыграли ужесточение карантинов и появление новых официальных органов здравоохранения, однако конец чумы в Османской империи, ставший поворотным пунктом в истории болезни, до сих пор не получил полного объяснения. Остается элемент загадки. Несмотря на успешные меры защиты, Европа продолжала жить в тени чумы до 1845 года, когда в восточном Средиземноморье была зафиксирована последняя вспышка заболевания. Она не могла ослабить бдительность раньше.

Новая чума из Китая

Последняя большая волна чумы распространилась из юго-западного Китая в 1892 году. В 1893 г. она достигла южной метрополии Кантон, а в 1894 г. - близлежащей британской колонии Гонконг, вызвав паническую реакцию международной общественности. В 1896 г. корабли доставили возбудителя в Индию, в 1898 г. - во Вьетнам, в 1899 г. - на Филиппины. К 1900 году заражению подверглись порты Сан-Франциско и Глазго. В Кейптауне половина заразившихся умерла в 1901 году: всего 371 смертельный случай. Самым удивительным