На этот раз мне снова было не суждено продолжить поиски — нас просто не пустили в город. Предложили пересидеть неделю в заразном бараке, специально построенном возле городских ворот. Сюда уже дошли вести о моровом поветрии в Герцогствах. И о братстве тоже. Тварей в белых рясах приказано уничтожать на месте, без суда и следствия. Их вешают на близлежащих деревьях. Штук десять удавленников просматривалось от ворот — весьма полезное начинание!

Мы рассказали привратникам, что знали, предупредили насчет отравленного зерна и двинулись в обратный путь. Ильза соизволила-таки признать, что в Конвелле ее любимцы в большей безопасности, чем где бы то ни было еще, и не стала настаивать на тайном проникновении в город. А нам осталось только сожалеть о даром потраченном времени. Две седмицы без малого химере под хвост! Десять раз успели бы Мир спасти!

Единственной выгодой от нашего путешествия стало небольшое приобретение. Мы разжились белыми рясами, по одной на каждого. Сняли с тех покойников, что висели подальше от ворот. В случае чего они могут пригодиться для маскировки…

Орвуд гадает, взойдет по весне вокруг города мандрагора или нет? В последние десятилетия она стала большой редкостью. То ли климат похолодал, то ли вешать стали реже. У магов же этот корень в большой цене. Если будет хороший урожай, казна Конвелла неплохо пополнится. Но мне думается, ничего не выйдет. Все выделения висельников смоет талыми водами. Конвелльцам следовало бы дождаться, когда сойдет снег, потом уж вешать… Энка ругает нас, обзывает "отвратительными циниками". За что? Мы просто рассуждали о растениеводстве…

Коллегия заседала в Новрене, захудалом, донельзя провинциальном городе на границе Конвелльских и Ульпских земель. Старого графа Рю Новрена едва удар не хватил, когда он узнал о выпавшей на его долю чести.

Заседали узким кругом (широкий в Новренском замке и не разместился бы). Только самые могущественные и именитые из Великих магов собрались в тесном зале за старинным дубовым столом, чью потемневшую поверхность вполне можно было рассматривать как исторический памятник. Каких только следов не хранила она! Пятна пролитых вин и крови, зарубки от ударов меча — чего только не случается на хорошем пиру, вырезанные ножами и выцарапанные дамскими булавками вензеля, любовные магические символы, пронзенные стрелами сердца, непристойные картинки и даты, охватывающие не менее пяти последних столетий. Встречались и надписи вроде "Клянусь вечно любить леди Н" или "Тысячник Р'Аван — старый козел" — но их было совсем немного, подданные Новренской короны во все времена не отличались грамотностью. Граф сгорал от стыда и проклинал себя за то, что не догадался обновить мебель к прибытию высоких гостей. Но магов подобные мелочи не занимали совершенно — они решали Судьбу Мира.

— Вам не кажется, коллеги, что дело зашло слишком далеко и мы больше не контролируем ситуацию? Счет жертв идет на тысячи! — В обеспокоенном голосе мага Телиора нет-нет да и проскальзывали довольные нотки. Лично для него ситуация складывалась замечательно. После такого провала председателя Эстебануса Эттелийского наверняка сместят. И кто же станет первым кандидатом на освободившуюся должность? Разумеется, великий маг Телиор!

Председатель Эстебанус смерил конкурента ледяным взглядом.

— Все не так плохо, как стремится представить коллега Телиор. Согласен, мы недооценили расторопность братства и позволили оккупировать слишком большую территорию. Но еще не все потеряно. У братьев почти нет реальной Силы. Они действуют с помощью внушения и обмана — и только. Их оружие не магия, а ничем не подкрепленное слово. Что они могут противопоставить нам? Достаточно одного направленного магического удара, чтобы покончить с братством и вернуть ход истории в прежнее русло. Повторяю, коллеги, дела наши вовсе не плохи…

Эстебанус говорил так убежденно, так великолепно держался, что не только слушатели, но даже он сам начинал себе верить. Но тут из самого темного угла зала поднялась уродливая, горбатая фигура в плаще с капюшоном эльфийского покроя, но непривычного болотного цвета.

— Не обманывайте себя, почтенный Эстебанус. Дела наши не просто плохи — они почти безнадежны. Это катастрофа, коллеги!

Председатель вздрогнул, будто от удара, резко обернулся на голос.

— Коллега Оберон?! Не знал, что вы здесь!

— Разумеется! — насмешливо кивнул король Чернолесья. — Я понимаю, что у председателя в наше непростое время так много других забот, что он просто не в состоянии лично оповестить каждого о предстоящем сборе. Недолго кого-то и пропустить, при такой-то загруженности работой. Поэтому я позволил себе явиться без приглашения. Прошу прощения, почтеннейший коллега Эстебанус!

По залу пронесся недовольный шепот. Не пригласить на заседание Коллегии самого Оберона! Неслыханно! Естественно, о простой оплошности тут и речи не идет. Это могло быть сделано только умышленно. "Не слишком ли много стал позволять себе коллега Эстебанус?! — думал каждый. — Сейчас он обошел вниманием старейшего и сильнейшего члена Коллегии, а чего ему захочется в следующий раз? Вершить судьбы Мира в одиночку, ни с кем не советуясь?" Вот о чем беспокоились в эту минуту великие маги. А следовало бы совсем о другом!

В речи Оберона не было эльфийской цветистости. Он говорил кратко и безжалостно. Мага внимали суровым словам его, притихшие, будто школяры. Они знали — коллега Оберон способен видеть Истину.

— Нет на свете сил страшнее, чем идея, подкрепленная безоглядной верой. Они способны править народами и обращать в прах миры, созидать и разрушать, рождать и убивать. Ни магия, ни оружие не властны над ними. Идею может побороть только время или другая идея, еще более фанатичная и жестокая. Веру одолеет другая вера. Но времени у Староземья нет — уже пущен в ход Черный камень Ло. Другой идеи — тоже. Богам до бед смертных дела нет — на их помощь не приходится рассчитывать. Одна надежда осталась у этого мира — восемь Стражей Судьбы и те, кто идут с ними…

— Стражи… стражи… — Маг Франгарон поморщился, будто пытаясь вспомнить что-то неприятное. — Я полагаю, речь идет о тех разнузданных юных созданиях, что приняли некоторое участие в борьбе с некромантом? Кансалонские наемники, так, кажется?

— Стражи, — поправил Оберон. — Их следует называть так.

— Призовите же их! — воскликнул маг Риил. Он был молод, любил свой мир и не желал его гибели. — Почему мы медлим?!

Оберон вздохнул и выразительно посмотрел на Франгарона.

— Легко сказать — призовите! Боюсь, после того, как с ними обошлись в прошлый раз, они просто пошлют нас куда подальше!

Маги переглянулись. Очень уж непривычно было слышать грязную простонародную речь из уст благородного эльфа.

— Коллега! Фи! Я попросил бы вас выбирать выражения! Мы ведь не на рыночной площади! — возмутился председатель.

По прекрасному лицу эльфийского мага, так дико контрастирующему с уродливым телом, скользнула ироничная усмешка.

— Простите, что оскорбил ваш утонченный слух, коллеги, но я лишь назвал вещи своими именами. Нас именно пошлют подальше, и это в лучшем случае. В худшем — будет уточнен конечный пункт. Видите ли, почтенные, я лично знаком с этими милыми созданиями и хорошо представляю себе их манеры и убеждения… Единственный из нашего круга, кто мог бы повлиять на них, это коллега Перегрин из Уэллендорфского университета. Другого они не станут слушать.