Мрачные мысли подкрепил и старт в Бразилии. Болид McLaren заглох, и весь пелотон на огромной скорости пронесся мимо. Хаккинену оставалось ждать лишь удара сзади. В общем, сезон опять начинался сумбурно – как и год назад, нужен был быстрый успех.

Гонка в Испании, первый ряд на старте, Дэвид заглох на прогревочном круге и стартовал с конца, а Мика и Михаэль всю гонку бились за победу. Со второго пит-стопа Хаккинен выехал лидером, начав стремительно отрываться, в то время как на Ferrari начались проблемы, и Дядю Мишу волновала лишь возможность добраться до финиша. Вот оно, теперь все должно было быть по-другому: снова битва за титул, снова подиумы и победы, но… судьба распорядилась иначе. На последнем круге финн, вернувший былую скорость и задор, замедлился и встал посреди трассы: отказало сцепление.

На этом чемпионат для нашего героя, по сути, закончился. Дальше Хаккинена ждала череда проблем, отказов, поломок. Лишь дважды в том году Мике удалось победить – в Сильверстоуне и Индианаполисе. Триумф в Британии получился красивым и абсолютно заслуженным, но по иронии судьбы именно в той гонке он окончательно перестал претендовать на титул. Вскоре он объявил о завершении, а точнее приостановке карьеры. Выиграв в Америке, Мика красиво подымил резиной, и почему-то именно в тот момент стало понятно, что это конец, больше он не вернется.

Этап в Японии ничего не решал, но напоследок Хаккинен совершил красивый жест, вернув Култхарду символичный должок: финн пропустил шотландца на подиум, сам финишировав четвертым.

На прощальной пресс-конференции Мика пообещал больше внимания уделять своим финским спонсорам. Финский спонсор у него был один – водка Finlandia. Подробности мы вряд ли узнаем, но говорят, что Мика сдержал обещание и начал откровенно пьянствовать. Он не следил за распорядком дня, не придерживался диеты и со временем стал похож на типичного забулдыгу в трико с оттянутыми коленками.

То и дело в прессе стали появляться фразы типа: «Мне кажется, Мике пора перестать страдать фигней и вернуться в гонки», – нетрудно догадаться, что это слова Эдди Джордана. Впрочем, в подобном ключе высказывались и другие боссы команд, журналисты, пилоты и даже главный соперник, Михаэль. Преодолев затянувшийся период праздношатания, Мика таки вернулся в гонки и в 2005-м решил попробовать свои силы в ДТМ, где провел три сезона, одержав несколько побед. 30 ноября 2007-го он провел тесты за рулем McLaren, но новобранец «Серебряных стрел» Льюис Хэмилтон оказался значительно быстрее. Пора было окончательно вешать шлем на гвоздь.

Зная силу «самовозов» Эдриана Ньюи, сложно теперь сказать, заслужил ли Мика Хаккинен свои титулы, однако Михаэль, завершив карьеру в 2006-м, на вопрос о том, кто был самым сильным из его соперников, не задумываясь назвал Хаккинена. А еще в честь главного оппонента назвал сына.

«У меня было много соперников, – признавался Шумахер. – Но не было ни одного другого гонщика, к которому я относился с одинаково большúм уважением на трассе и за ее пределами, как к Мике Хаккинену. Мы регулярно пересекались с ним, и всегда это была честная борьба».

Между прочим, занятный факт: Хаккинен стал чуть ли не единственным соперником Шумахера, с которым они никогда не сталкивались на трассе (естественно, за исключением злополучной гонки в Макао). Может, поэтому конец 1990-х считают эрой противостояния Шумахера и Хаккинена – одного из величайших гонщиков и самого неслучайного финского чемпиона.

Глава 11

Хуан Пабло Монтойя

Дикарь

Посудите сами, каким должен быть человек, родившийся в Колумбии? В стране, где самыми известными людьми являются наркобароны вроде Пабло Эскобара. В стране, столица которой Богота в то время считалась одним из самых опасных городов мира. В стране, где жители, как некогда в кастовой Индии, разделены на несколько категорий, и где идет непрерывная война посреди гор и джунглей.

«Индеец» – так часто называют людей… нет, речь не про вождей команчей или жрецов ацтеков. Это парень легкий на подъем, готовый ввязаться в бучу в любой момент, биться до последнего, говорить исключительно правду-матку, не стесняясь в выражениях. Таким людям приходится непросто: толерантный европейский мир их не принимает, называет дикарями. В Колумбии полно «индейцев». Конечно, не все там такие, в конце концов, Колумбия входит в десятку самых счастливых стран мира. Впрочем, наш нынешний герой Хуан Пабло Монтойя Ролдан именно что настоящий «индеец», дикарь в мире автоспорта.

ДОМИНАТОР МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ

20 сентября 1975 года в столице Колумбии прозвучали первые крики младенца, напомнившие звук мощнейшего и очень популярного в те времена двигателя Ford Cosworth DFV. Ну по крайней мере так хотелось думать новоиспеченному отцу, страстному поклоннику автогонок, архитектору по профессии, сеньору Пабло Монтойе.

Хайнц-Харальд Френтцен оказался за рулем гоночной машины еще в утробе матери. Но Хуан Палыч, – а европейцы добавили к имени Хуан имя его отца Пабло, и наш герой вошел в историю именно как Хуан Пабло Монтойя, – отстал несильно. Почувствовать скорость ему довелось в три месяца на трассе «Эль Салитре».

Отец выиграл очередную любительскую гонку и не смог устоять перед искушением прокатить малыша на своем карте. Не мудрено, что первыми словами маленького Хуана стали вовсе не привычные «папа» или «мама», а всем нам хорошо знакомые «врум-врум». Когда малышу стукнуло шесть, Пабло отдал сына в картинговую школу, что называется, воплощать папкины мечты – так и появился на свет автогонщик Хуан Пабло Монтойя. Кстати, оттачивал мастерство Хуан Палыч на первом в стране стационарном картодроме, построенном его же отцом.

Сходу немного хамоватый паренек угрожающего вида стал доминировать в скромном колумбийском автоспортивном сообществе. В девять лет он выиграл детский чемпионат Колумбии, который, к слову, тоже организовал отец специально для сына, а уже в 16 Монти доминировал в юношеском классе. Потратив 10 лет на избиение младенцев в картинге и пройдя обучение в школе Скипа Барбера в США, в 1992 году Хуан Пабло заявился в колумбийскую «Формулу Renault». В дебютном сезоне он выиграл четыре гонки из восьми, но закончил чемпионат только вторым: сказались чрезмерная любовь к резкой борьбе, неумение работать с резиной и полнейшее презрение к тактике.

Кабы вы поглядели, на чем я гонялся, то не поверили бы, что этими тарантасками вообще можно управлять. Моя первая гонка, еще в 1991-м, называлась «Chevrolet Спринт». Изначально я не собирался там гонять, но мой кореш, участник той серии, врезался во что-то твердое и сломал обе ноги. Оставалась одна гонка в сезоне, и он попросил меня