Справедливости ради отметим, что с наступлением нулевых соперничество двух чемпионов никуда не делось, но вектор силы немного сместился.

2000. НОВАЯ ЭРА

Начало сезона, по обыкновению, вышло трудным. Несмотря на три поула в трех первых квалификациях, в гонках команду по-прежнему преследовали проблемы. В Австралии оба двигателя Mercedes опять ушли на шашлыки. В Бразилии Мика уверенно лидировал, но вновь стал жертвой мотора. Имола сложилась для команды, и ее гонщики увидели клетчатый флаг, но Шумахер выиграл третью гонку кряду. Попахивало полным фиаско, и это несмотря на хорошую, вполне сравнимую с Ferrari скорость. Нужно было позарез что-то менять: впереди маячил домашний «Сильверстоун».

Наконец-то дубль, правда, кубок за победу достался Дэвиду. И только в Испании Мика впервые победил. «Ну вот, переломили ситуацию», – подумалось тогда, но до конца чемпионата гонок оставалось много, а лидировал в таблице все еще Дядя Миша.

Он и продолжил в нем лидировать, выиграв еще несколько Гран-при и чувствуя соперничество разве что со стороны Ди Си. Мика запомнился только гениальным стартом на «Нюрбургринге», но выиграть не смог и там, отдав победу в руки Росса Брауна и его стратегии. Немец финишировал буквально на последних каплях горючки, а перед этим команда зазвала на дозаправку Рубенса. В результате пилоты McLaren предпочли не слишком уж рьяно лезть на рожон, ожидая пит-стопа лидера, которого так и не случилось.

Не сойди Михаэль в четырех гонках в середине сезона, чемпион стал бы известен намного раньше. Но гонки – это гонки, и Мика, пока лидер Ferrari раз за разом сходил, вернулся в борьбу. Начиная с Франции, он на шести Гран-при подряд не опускался ниже второго места, одержав в том числе свою самую легендарную победу в Спа.

Стартовал наш герой первым, тогда как Шумахер лишь четвертым, но ошибка на мокром бельгийском поребрике, казалось, перечеркнула надежды финна на победу. Шуми, тогда еще двукратный чемпион, лидировал, а другой двукратный безнадежно отставал. На этом, собственно, и прервалась трансляция той гонки – пожар на Останкинской телебашне привел к тому, что по ТВ весь день бесконечно транслировались внеплановые выпуски новостей. К моменту возобновления трансляции трасса успела подсохнуть. Лидировал все так же Шумахер, но позади на него невероятным темпом накатывал McLaren. Стало ясно, что в Ferrari сделали ставку на дождь, а Хаккинена развернуло именно из-за радикально сухих настроек.

Но одно дело – догнать Шумахера и совсем другое – обогнать! Излишней вежливостью Михаэль никогда особо не отличался, да и пропускать соперника без боя было не в его стиле. Траектория в тот момент высохла полностью, но вот за ее пределами все еще оставались лужи.

Лидеры пронеслись через знаменитую «Красную воду» в режиме «газ в пол», Хаккинен буквально висел на диффузоре Шумахера, а в середине прямой они нагнали отстающего на круг Риккардо Зонту. Команда BAR благоразумно предупредила бразильца о приближении лидеров, и он сместился правее, на мокрый асфальт, пропуская соперников. Михаэль проехал слева, по сухому, а Хаккинен, поняв, что это его единственный шанс, бросился обходить справа. Каким-то чудом финн удержал машину и не ошибся на торможении. В «Ле Комб» он зашел лидером и довел дело до победы. Браво!

А дальше… можно бесконечно рассказывать, как финский наконечник «серебряных стрел» упирался, не желая сдаваться, но четыре гонки подряд выиграл Дядя Миша, и уже в Японии у тифози появился повод открыть Prosecco, празднуя такой долгожданный титул легендарной команды. Гонщики Ferrari не побеждали в личном зачете 20 лет, но теперь наступала новая эра, эра Красного Барона.

2001. СТАРЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Драмы 2000-го, казалось, остались в прошлом. Новый сезон, новый болид. Устав от взаимных претензий команд друг к другу, руководство ФИА, после 10 лет войны с трекшн-контролем, ввиду неспособности этот контроль контролировать, приняла радикальное решение, разрешив его использование. На балансе сил это нововведение не сказать, чтобы сильно отразилось, зато проблем и отказов техники, особенно на стартах, прибавилось значительно. Основной проблемой McLaren стал запрет на использование в двигателе бериллия – блок пришлось срочно переделывать, от чего пострадали и скорость, и надежность.

Уже в Австралии произошло то, что семимильными шагами приблизило нашу историю к финалу – авария на 26-м круге гонки. Весь тот уик-энд прошел под знаком серьезных, а порой и трагичных инцидентов. Первым отметился Михаэль, который, словно ребенок, беспомощно кувыркался в гравии. Это не помешало ему взять поул с преимуществом в 0,4 секунды над Рубенсом и в полсекунды над Микой. Спустя пять кругов после старта произошла еще одна авария, по-настоящему серьезная. Жак Вильнёв врезался в неожиданно рано начавший тормозить Williams Ральфа Шумахера, подлетел на заднем колесе и разбил машину о стену, разбросав во все стороны обломки и колеса. Одно из этих колес ударило в грудь 52-летнего маршала гонки Грэма Бевериджа, который от полученных травм скончался. Обломки от машин попали и в зрителей – 11 человек получили травмы разной степени тяжести.

После рестарта Михаэль снова начал стремительно отрываться, а что до Хаккинена… было заметно, финн атакует на пределе, рискуя значительно больше, на грани дозволенного, но все равно неминуемо отстает. И вот, на 26-м круге подвеска не выдержала этой безумной атаки. То ли выходя на прямую, Мика коснулся одной из стен, то ли от жесткой атаки поребриков, так или иначе правый рычаг на торможении подломился, машину выставило боком и жестко отправило в стену.

Казалось бы, ничего особо страшного не произошло, но дело в том, что, за исключением взлета на поребрике, эта авария в точности повторила ту самую, в квалификации Гран-при Австралии 1995-го. Да, машины стали крепче, системы безопасности лучше, и Мика без проблем покинул свое транспортное средство спустя пару минут, но что ты сделаешь с мозгом? Мозг работает по своей, особенной схеме,

Авария, которая почти никак не отразилась на пилотаже в 1996-м, и, по мнению многих, даже сделала Мику сильнее, в 2001-м что-то перечеркнула. Нет, медленным Мика не стал, он все так же хотел бороться и побеждать, но уже не любой ценой. Что-то изменилось, изменилось кардинально, и хоть мыслей немедленно все бросить и убежать не появилось, но впервые в подкорку закралась философская идея о «смысле бытия» и о том, что неплохо было бы закончить карьеру живым.

В 1995-м после аварии я мало что помнил. В Австралии же, прилетев в стену, я вспомнил все, в мельчайших подробностях. Отвратительное чувство. Это было чистейшей воды дежавю. В тот момент я впервые задумался над решением, которое озвучил Рону чуть позже,