Только теперь она поняла, о чем он спрашивает.

– Зоя Алексеевна Федорова. – И рассмеялась. Теперь пришла его очередь смущаться.

– Зой-я, Зой-я, – попытался повторить он, и она одобрительно закивала головой. Но как же он назвал себя?

– Пожалуйста, повторите ваше имя.

– Джек-сон. Джек-сон, или Джек, если вам…

Она жестом остановила его:

– Джексон, правильно?

Он взял протянутую руку и тут же почувствовал глубокое волнение. Такая маленькая, такая нежная, такая мягкая.

Ей показалось, ее рука попала в плен, однако в этом плену она чувствовала себя спокойно и уверенно.

– Вы говорите по-английски? – спросил он.

– Чуть-чуть, – ответила она. – А вы говорите по-русски?

– Чуть-чуть.

Джек обвел рукой залу. Она утвердительно кивнула. Он предложил ей руку, но она лишь грустно улыбнулась и покачала головой. Не слишком удачная мысль. Он понял.

Они медленно пошли вместе, переходя из одной переполненной залы в другую. Время от времени кто-то останавливался поговорить с Зоей…

– Вы певица? – спросил Джек.

– Актриса. Кино.

Ее слова, похоже, произвели на него впечатление. Зоя обрадовалась, что он никогда не видел ее раньше. Значит, она заинтересовала его не как киноактриса, а как женщина.

Как жаль, размышлял Джек, что они лишены возможности поговорить по-настоящему, тем более просто поболтать. Что ж, ничего не поделаешь, остается лишь рискнуть в надежде, что она проявляет к нему столь же искренний интерес, как он к ней.

– Вы живете в Москве?

Она не поняла. Тогда он по-другому построил вопрос.

– Ваш дом… Москва?

– Да.

Он глубоко вздохнул Они почти полностью завершили круг по зале, и у него не было ни малейшего желания снова начинать его. Слишком уж большая толчея.

– Ваш муж тоже здесь? Я бы с удовольствием познакомился с ним.

Она не поняла ни слова. Он соединил колечком два пальца и продел в него палец, на котором положено быть обручальному кольцу. Она рассмеялась.

– Не замужем. А вы?

– Разошелся.

Она не знала этого слова. Он попытался объяснить.

– Не хотим вместе. Разведусь, когда приеду домой.

Она кивнула с видимым удовольствием.

Они молча посмотрели друг на друга, без слов понимая, что между ними возникло что-то значительное.

– А теперь я пойду. – Зоя улыбнулась с наигранной грустью.

Не может ли он проводить ее домой, спросил Джек. Зоя покачала головой. Ей нужно время как следует подумать об этом американце. В том, что он ей нравится, нет никаких сомнений, но не следует забывать об опасности, грозящей ей, если их увидят вместе.

Джек проводил ее в вестибюль. Помог надеть пальто и ботики.

Она протянула ему руку. Он принял ее. Они обменялись долгим взглядом. Затем она повернулась уходить.

– Зоя!

Она остановилась и обернулась к нему. Джек достал записную книжку и ручку.

– Как я найду вас? Я хочу снова вас увидеть.

Она, видимо, не поняла, что он сказал.

– У вас есть телефон? Какой ваш номер? – Джек приложил руку к уху, словно телефонную трубку, и сделал вид, что набирает номер.

Зоя улыбнулась, поняв наконец, для чего ему понадобились записная книжка и ручка.

– Да, – произнесла она и записала в книжке номер своего телефона.

Улыбнувшись на прощание, она направилась к выходу…»

Как видим, инициатива знакомства принадлежала не только Тейту, но и Федоровой. Это она, поняв, что американец обратил на нее свое внимание, подошла к столу, где он стоял и подарила ему взгляд, после которого он и решил с ней познакомиться. Конечно, это могло быть проявлением естественной симпатии, но также можно предположить и другое – что все было ею подстроено. Напомним, что за плечами Зои был уже богатый опыт по части обольщения мужчин – он тянулся еще с 1927 года, когда она познакомилась с Кириллом Прове. То есть к тому времени ее «любовный стаж» составлял уже 18 лет. В него вошли два замужества (одно неофициальное – с Иваном Клещевым) и несколько непродолжительных романов, в том числе и с иностранцами. Короче, искусством обольщения мужчин Зоя владела в совершенстве. А если взять за основу ее возможную работу на ГУГБ под агентурным именем «Зефир», то этот ее талант не мог остаться без внимания, учитывая тот факт, что советские спецслужбы весьма эффективно использовали такой метод вербовки, как «медовая ловушка». Причем использовали в ней не только женщин, но и мужчин. Например, спустя всего два года после того, как Федорова вскружила голову Тейту, точно также была «околдована» еще одна жертва из американского посольства – 32-летняя Анабель Бюкар. Та самая, что работала в Бюро информации и оставила нам свои воспоминания о работе в нем (они уже цитировались на страницах этой книги). Как же Бюкар угодила в «медовую ловушку»? Очень просто – ей вскружил голову красавец-артист Константин Лапшин, работавший на МГБ.

Судя по всему, 35-летний Лапшин стал сотрудничать с чекистами в начале сороковых, когда пришел в труппу Театра оперетты. Его куратором был уже знакомый нам Леонид Райхман – супруг балерины Ольги Лепешинской и замначальника советской контрразведки, специализировавшийся именно на вербовке деятелей советской творческой интеллигенции. Используя обаяние и красоту Лапшина, чекисты давали ему задания встречаться на всевозможных светских раутах с иностранками и делать их своими любовницами. Как писали чуть позже американские журналисты, Лапшин запомнился им еще в декабре 1946 года, когда он объявился в пресс-центре московской конференции министров иностранных дел «большой четверки». Он производил впечатление бонвивана и ловеласа, вовсю увивался за молоденькими секретаршами и стенографистками из американской делегации и без устали танцевал с ними на вечерних дансингах. Когда Лапшин узнал, что у одного из репортеров нет девушки, он воскликнул: «Нет девушки! Да у меня их тысячи!».

С Анабель Бюкар Лапшин познакомился в начале 1947 года на одной из вечеринок в ресторане гостиницы «Метрополь». Американка только-только приехала в СССР (как и Джексон Тейт незадолго до этого) и мало кого в Москве знала. Наша контрразведка быстро установила, что она является оперативником УСС (Управления стратегических служб), причем было выявлено, что Бюкар весьма неравнодушна к русским мужчинам. Но романов не получалось, так как все объекты внимания американки боялись с ней связываться – можно было угодить в поле зрения чекистов. Именно этим и решил воспользоваться Райхман. Он «подвел» к женщине Лапшина, который, само собой, ничего не боялся. Между ними сразу вспыхнула любовь, которая в итоге приведет… к беременности Бюкар (точь-в-точь как в случае с Федоровой). Американка забеременела в сентябре 1947 года, а спустя девять месяцев на свет появится прекрасное дитя – мальчик.