— Тетя Элли, как понять, что ты сказала?

— Извини меня, маленький лорд. Я слишком увлеклась терминологией. Постараюсь говорить понятней. А как попадется непонятное слово, ты меня спрашивай.

— Хорошо, тетя Элли.

— Когда на карты были нанесены все, даже самые маленькие деревни, я решила посадить катер в горах.

— В восточных горах?

— Да. Отсюда они должны быть на востоке. Я хотела посадить катер ночью, чтоб не напугать людей. И посадила… Так посадила… Ты знаешь, что такое лавина?

— Это снежный обвал, да?

— Правильно. Снег на леднике бывает страшно коварен… Я спустила такую лавину… Ты, наверно, в жизни таких не видел. И не увидишь. Мой катер катился по склону как мячик. Катился и подпрыгивал. Пока не лопнули ремни, которыми я была привязана, было не очень плохо, но когда они лопнули… Это не передать словами, и лучше не вспоминать.

— Мама рассказывала, моряки в шторм к мачте привязываются.

— Твоя мама, наверно, много читала. Только я была привязана не к мачте, а к сиденью пилота. Слушай дальше, маленький лорд. Шар на ножках — не самая удачная форма для десантного катера. Никогда в такой не садись. Когда катер докатился до дна ущелья, на мне живого места не осталось. Я выглянула посмотреть, надежно ли он лежит, и увидела, что на меня катится лавина. Взлетела, а катер засыпало. Снега было столько, что откопать машину не было никакой возможности. В горах холодно, и я полетела вниз, в предгорья. Крылья болели, суставы опухли, но до этого самого места я долетела. Села на берег ручья, и лишилась чувств. А когда очнулась, рядом со мной был сэр Томас Конг со своим отрядом. Все тело мое распухло от ударов до такой степени, что летать я не могла, только ползать и стонать. Знаешь, малыш, — улыбнулась Элана, — если взять дракона за хвостик и постучать им по краю стола как воблой, то на следующий день он будет беспомощней слепого котенка. А со мной такое случилось впервые, я сильно перепугалась. Скажу тебе по секрету, я вообще большая трусиха. Я попросила у сэра Томаса помощи и рассказала, что со мной случилось. Он рассмеялся, сказал, что сделает себе доспехи из шкуры дракона, которые, как он слышал, не пробьет ни меч, ни стрела. Я сказала ему, что шкура дракона не настолько прочна. Тогда он выхватил меч и ударил меня по крылу. Пошла кровь, сэр Томас страшно расстроился, что моя шкура ни на что не годится, хотел отрубить мне голову, чтоб украсить ею свой обеденный зал. Я умоляла его не делать этого. Знай я, что меня ждет, молила бы о смерти. Но, в то время я была молодая и глупенькая, а лет мне было всего в три раза больше, чем тебе сейчас. И мне очень хотелось жить. Есть три золотых правила для тех, кто попал в плен — НЕ ВЕРЬ, НЕ БОЙСЯ, НЕ ПРОСИ. Запомни их, запомни на всю жизнь, молодой лорд, и никогда не повторяй моих ошибок. Каждая буква этих правил выписана муками и кровью. Нарушишь любое, и твои муки возрастут стократ, потому что ты будешь зависеть от врага. А теперь повтори, какие правила я назвала?

— Не верь, не бойся, не проси. Тетя Элли, а папе можно рассказать?

— Конечно, можно. Но слушай дальше. Сэр Томас расспрашивал меня и раздумывал, какую пользу можно извлечь из обладания драконом. Под угрозой меча он заставил меня признать себя его пленницей, а я никак не могла понять, зачем ему это. Ведь я хотела всем только хорошего.

— И сэру Йорку? — спрашивал он.

— И сэру Йорку тоже, — отвечала я.

— Да за одно это с тебя живой нужно содрать шкуру! — кричал сэр Томас и очень сердился. Потом он сменил тактику. Если я прилетела, чтобы помогать людям, значит я должна помогать ему. А это значит, что я должна истребить сэра Йорка, всех его людей, разрушить до основания его замок, а потом еще десяток замков. Я наотрез отказалась. Тогда сэр Томас приказал связать меня. Его люди обмотали цепями мне лапы, вывернули и связали за спиной. От боли я потеряла сознание. А когда очнулась, была так плотно упакована в цепи, что не могла шевельнуть ни хвостом, ни крылом.

Сэр Томас не случайно оказался в тот день у ручья. Он решил построить здесь замок. Место удобное, каменоломни рядом. Если снять всего три–четыре метра почвы, то ниже сплошной камень, в котором не пророешь подкоп под стены замка. И сэр Томас приказал начать строительство замка вокруг меня. Люди работали, а он увещеваниями и пытками пытался сломить меня. До сих пор страшно вспоминать, через что я тогда прошла. Как он издевался надо мной! Не зря сэра Томаса прозвали Конгом. Но я все выдержала. Если и могу чем–то гордиться в своей жизни, так это тем, что не сломалась тогда. За непокорность и непослушание сэр Томас решил замуровать меня в стену. Время тогда было спокойное, и никто целых пять лет не мешал сэру Томасу морить мужиков непосильной работой. Он согнал не меньше двух тысяч человек, заставил углубить русло ручья до каменного основания и выложить для него туннель из каменных блоков на самом лучшем растворе, а сверху вновь засыпать землей. Потом разметил участок под замок, заставил людей снять весь грунт до каменного основания. И лишь потом начал возводить стены и внутренние постройки. Для меня же подготовил особое место. Каменное ложе с отверстием над ручьем, чтоб я могла испражняться. Когда все было готово, меня перетащили на него, оглушили колотушкой для обстукивания кедров, развязали и вмуровали лапы и хвост. Помню, хвост обмотали вокруг деревянного столба и конец закрепили железной скобой. Подождали, когда раствор схватится, положили следующий ряд камней. И так — пока не замуровали полностью. Каждый раз, когда я приходила в сознание, били колотушкой по голове. Но я уже поняла, что если не вырвусь на волю немедленно, то останусь в этой мышеловке до смерти. И билась непрестанно. А меня также непрестанно били колотушкой. Под конец сэру Томасу это надоело, и он выжег мне глаза раскаленной кочергой. — Дракона грустно улыбнулась. — Это очень обидно, когда тебе выжигают глаза обычной кочергой. Даже фальшивомонетчикам выжигают глаза раскаленным лезвием меча. Целый год я ничего не видела. А когда вновь восстановилось зрение, смотреть уже было не на что. Оглянись, и увидишь то, чем я любуюсь, если не ошибаюсь, двадцать десятилетий.

— Тетя Элли, а предание?

— Ах, предание… Его выдумал сэр Томас Конг лет за десять до смерти, когда развеялись последние надежды, что я соглашусь воевать за него. Он пустил слух, что род Конгов не прервется, а замок будет несокрушим до тех пор, пока в подвале заточен дракон. А для гарантии составил текст присяги, в котором связал право наследования титула и замка с клятвой не выпускать меня на волю, а также убивать всякого, кто попытается это сделать. Когда тебе исполнится двадцать и один год, ты тоже должен будешь принести такую клятву.

— Тетя Элли, я не хочу давать такую клятву.

— Не торопись, малыш. Прежде, чем придет время давать клятву, ты станешь в несколько раз старше. И эта клятва не помешает нам оставаться друзьями, не так ли?

Я чувствовал, что в этих словах что–то не так, поэтому промолчал. Тетя Элли ласково посмотрела на меня, толкнула носом в плечо, подмигнула и сказала совсем не то, что я ожидал услышать.