«В 1973 году на Ставрополье сложилась серьёзная криминогенная ситуация: преступления, волна за волной, прокатывались по городам и посёлкам. После нескольких жестоких убийств и изнасилований обстановка накалилась до предела. Люди были встревожены, напуганы и обоснованно ставили вопрос: есть в крае власть или нет? Всякие «накачки» и критика руководителей правоохранительных органов ничего не давали. Надо было срочно что-то делать. Десятки комиссий ничего вразумительного не дали, и тогда я собрал старых отставников-юристов — надёжных, независимых ни от кого людей, попросил разобраться. Кстати, статистика по правонарушениям в крае была без особых отклонений. Комиссия, которую я создал, вскрыла грубейшие нарушения законности в самих органах внутренних дел края. Всё вывернулось наружу — очковтирательство, сокрытие преступлений, должностные злоупотребления.

Тут надо иметь в виду следующее. Щелоковым при прямой поддержке Брежнева была осуществлена крупная реорганизация системы внутренних дел, её службы укреплены кадрами, улучшено материальное обеспечение. Честолюбивый министр спешил поскорее продемонстрировать результаты своей работы, но не бывает так, чтобы общество вдруг разом «очистилось» — нет ни спекулянтов, ни ворюг, ни мафиози, ни хулиганов. И тогда Щелоков решил внести «коррективы» в статистику преступлений и пошёл на явное послабление в применении законов. Причём последнее проводил продуманно, чтобы выглядеть в общественном мнении демократом, политическим деятелем с широким кругозором. Любил повторять: тюрьма никого не исправляет. В принципе, конечно, верно, но с его стороны это была демагогия. Щелоков добился принятия решений, по которым лишение свободы по многим статьям было заменено другими мерами. Это обернулось общим ослаблением борьбы с преступностью.

По итогам работы комиссии в крае мы приняли крутые меры: сняли всех генералов в управлении МВД с занимаемых постов, перешерстили уголовный розыск, отдел борьбы с хищениями собственности, следственный отдел, другие службы, подтянули партийную организацию. Всё стало выходить наружу. Пытался застрелиться начальник следственного отдела, на совести которого были тяжкие должностные нарушения. Заменили руководителей милиции в одной трети городов и районов. Это была жёсткая операция по утверждению законности, прежде всего в самих правоохранительных органах. К охране порядка были подключены рабочие коллективы, комсомол, и за один месяц в населённых пунктах стало спокойней. Зато по числу зарегистрированных преступлений край с 11-го места опустился-на 67-е в России.

Ставропольцы наступили на хвост Щелокову, в аппарате ЦК его недолюбливали, он ведь ни с кем не считался. Прокуратура СССР, Верховный суд тоже мало что для него значили. Министр заволновался, начал лихорадочно действовать. Сначала звонил, затем послал в край бригаду

МВД во главе со своим замом Б.Т. Шумилиным. Я его знал, причём с хорошей стороны. Тем неожиданнее для меня были его суждения, по сути, шантаж: «Как же так? Вокруг порядок, а у вас такое творится. Спросят ведь — где был крайком?» Мой ответ был резким: «Имей в виду, я от своей позиции не отступлю. Передай это и Щелокову». Неуютно было Шумилину, но всё-таки он продолжал уговаривать меня. В этой встрече участвовал зам. прокурора России Александр Найденов, он поддержал меня. Когда развернулась борьба с преступными элементами на Кубани и Найденов возглавил её, под давлением высоких покровителей его из прокуратуры убрали. Став генсеком, я предложил ему возглавить Арбитраж СССР. Он дал согласие, но внезапно скончался, так и не приступив к работе.

Небезынтересно, что, когда Прокуратура России (не союзная!) по нашему опыту учинила проверку в Свердловске, там были вскрыты ещё более тяжёлые преступления, в том числе сокрытие убийств. Как мне сказали, начальник городского отдела внутренних дел Свердловска застрелился. И пошло… Кончилась эпоха дутых цифр, рушилась «система Щелокова». Но тяжба с ним продолжалась до его снятия с поста министра. Позднее, когда я уже был Председателем Верховного Совета СССР и депутатская комиссия вела расследование по заявлениям следователей Гдляна и Иванова, попутно выяснилось, что в кругу своих присных Щелоков (во времена Черненко) заявил в мой адрес: «Этот человек должен быть уничтожен». Не успел».

«23 января 1986 г. Вдруг Горбачёв поднял вопрос о замене В.В. Федорчука — министра внутренних дел СССР. Обоснование: работает пассивно, даёт мало информации, и вообще, надо, мол, укрепить руководство МВД. Тогда я не понял истинную причину. Федорчука я не знал. Все согласились. Лишь значительно позже, в разговоре со мной Горбачёв возмущённо говорил о неблаговидной роли Федорчука в сборе компромата на него. Особенно он упирался на провокационные действия в этом деле Щелокова, но также и Федорчука».