«Быстрый парень», — подумал Вексфорд. Увиденное порадовало его, ему стало легче. Он даже пустился фантазировать, что будет, когда явится Николас Вирсон, и хватит ли у Дейзи опыта в подобных делах, чтобы не допустить встречи этих двоих.

— Я думаю, Энди Гриффин двое суток перед смертью провел здесь, — сказал Берден, встретивший Вексфорда в конюшне.

— Что?

— В одном из строений на территории. Мы все их обыскали сразу после убийства, когда все здесь осматривали, но с тех пор ни разу туда не заглядывали.

— О каких строениях ты говоришь, Майк? Берден повел его по тропке сквозь стену деревьев.

По ту сторону посадки шла песчаная дорожка, а за ней тянулся ряд домиков — не заброшенных, но и не ухоженных. Можно было провести в поместье месяц, как провели они, и даже не подозревать о существовании этих домов.

— Карен вчера вечером обходила территорию и нашла… — сказал Берден. — Дейзи послышались какие-то звуки. В общем, никого там не оказалось, но Карен дошла досюда и заглянула в это окно.

— Посветила фонарем, что ли?

— Наверное. В этих домиках нет электричества. И водопровода. Вообще никаких удобств. Бренда Харрисон говорит, что здесь никто не живет уже лет пятьдесят — где-то с начала войны. Карен заметила внутри что-то и вернулась сюда утром.

— Что значит «что-то», Майк? Ты не в суде выступаешь. Валяй, говори!

Берден сделал нетерпеливый жест.

— Да я и рассказываю: тряпки, одеяло, остатки еды. Сам увидишь. Это все здесь.

Дверь открылась, и в нос ударила смесь самых разных запахов, но сильнее всех была аммиачная вонь застарелой мочи. На сложенной из кирпичей лежанке была устроена постель: несколько засаленных диванных подушек, два старых пальто, еще какое-то тряпье и довольно чистое добротное одеяло. На полу у камина стояли две пустые банки из-под кока-колы. В жаровне на груде золы, брошенная туда, очевидно, после того, как угли остыли, лежала скомканная жирная бумага — обертка от рыбы, вонявшая едва ли не хуже засохшей мочи.

— Думаешь, тут спал Энди?

— Мы можем снять пальчики с этих банок, — сказал Берден. — Он, не иначе. Он-то наверняка знал про эти дома. И если это он ночевал здесь 17 и 18 марта, то больше здесь никого не было.

— Хорошо. А как он сюда пробрался?

В ответ Берден знаком пригласил Вексфорда пересечь отвратительную комнату и выйти в дверь, которая была такой низкой, что им пришлось нагнуть головы.

Сквозь крошечную кладовку они вышли к черному ходу — два засова сверху и снизу на двери не были задвинуты. За дверью лежал небольшой участок — заброшенный разросшийся огород и какой-то загончик: не то свинарник, не то угольная яма. В загончике, наполовину укрытый непромокаемым чехлом, стоял мотоцикл.

— И никто не слышал его приезда, — сказал Вексфорд. — Харрисоны с Габбитасом слишком далеко, а Дейзи еще не было здесь. Она вернулась только через несколько дней. Он был тут один. Но, Майк, зачем ему понадобилось здесь быть?

Они шагали по тропинке вдоль лесной опушки. Вдалеке, где-то к югу от короткой дороги, раздавался визг пилы. Мысли Вексфорда вернулись к револьверу и к той необычной операции, которую над ним совершили. Знает ли Габбитас, как изменить нарезку ствола? Есть ли у него нужные инструменты, возможность сделать это? И кто, кроме Габбитаса, имел такую возможность?

— Зачем Энди Гриффину нужно было спать в том доме? — снова спросил он Бердена.

— Не знаю, Рег. Но я начинаю думать, что само это место притягивало его, имело для него особое значение.

— Но это не он — наш второй, которого не видела Дейзи?

— Нет. Не представляю его в этой роли. Для него это слишком — не тот уровень. Его удел — шантаж, мелкое вымогательство.

Вексфорд согласно кивнул:

— За это он и поплатился. Я думаю, он начинал с мелочей, и ему платили понемногу. Посмотрим поступления на его счет в иочтово-сберегательной кассе. Это началось, когда они с родителями еще жили здесь. И, по-моему, Бренда Харрисон не была его первой жертвой. Наверное, к тому времени он уже успешно опробовал эту тактику на других женщинах. Все, что было нужно — найти немолодую леди и пригрозить, что расскажешь ее мужу, друзьям или знакомым, что она добивалась от тебя близости. С кем-то это не проходило, но с кем-то получалось.

— Как ты думаешь, а к женщинам в доме он мог приставать? К Наоми, к самой Давине? Знаешь, я вот не могу забыть, с какой ненавистью он о них говорил. А какими словами!

— Посмел бы он? Что ж, может, и посмел бы. Но вряд ли мы когда-нибудь это узнаем.

— Кого же он шантажировал в этот раз, уехав в воскресенье из дому и устроив лагерь тут? Убийцу? Или того второго, которого Дейзи не видела?

— Все возможно.

— И для этого ему было нужно находиться здесь? Зачем?

— Знаешь, Рег, это скорее ты привык так объяснять события, не я. Но, как я сказал тебе, мне кажется, дело в том, что его сюда тянуло. Он считал это место домом. Год назад его отсюда прогнали, и, видимо, он чувствовал острую обиду. Может, мы еще убедимся, что он проводил здесь куда больше времени, чем кто-либо мог предполагать. Здесь и в лесах, рыская по поместью. Я думаю, здесь-то он и околачивался всякий раз, когда уезжал «на север». Он знал и дом, и леса вокруг. Он мог проехать через лес, не врезавшись в дерево и не увязнув в овраге.

— И все равно мы не считаем, что он был вторым налетчиком?

— Смотри, Рег. Забудем о том, что он мог спокойно проехать через лес. И пусть он не имел никакого отношения к убийству. Но ведь он мог быть здесь 11 марта. Предположим, он намеревался провести здесь пару дней — по каким-то причинам, о которых мы сейчас ничего не знаем. В шесть вечера он выезжает из дому на мотоцикле и привозит сюда свое барахло. В восемь он был в своем логове или, может, бродил по поместью с неведомой нам целью, когда приехали те двое. Он их видел и одного узнал. Как тебе?

— Неплохо, — сказал Вексфорд. — А кого он мог бы узнать? Он узнал бы Габбитаса, это ясно. Даже в маске. А смог бы он узнать Гаррета Джонса?

Велосипед по-прежнему стоял у входа, стекольщик тоже еще не ушел — добавлял к своей работе какие-то завершающие штрихи. Посыпался мелкий дождь — первый за несколько недель. По стеклам побежала вода, и в конюшне стало темно. Джерри Хайнд зажег над своим компьютером маленькую лампу — он составлял очередную базу данных, в которую вносил всех опрошенных и подозреваемых, все алиби с подтверждающими их свидетельствами.

Вексфорд начал задумываться о том, есть ли смысл еще оставаться здесь. Завтра истекают четыре недели со дня «танкредской бойни», как ее окрестили газетчики, и заместитель начальника полиции будет ждать Вексфорда с докладом. Вообще-то выглядеть все будет как неформальный визит — Фриборн пригласил Вексфорда к себе домой на стаканчик хереса, но инспектор хорошо понимал, что целью всего этого было поставить ему на вид отсутствие успехов в расследовании дела и напомнить, во сколько обходится их пребывание рядом с местом преступления. В итоге последует совет, а вероятнее — приказ вернуться в Кингсмаркэм и работать в участке. И снова его спросят, чем оправдываются еженощные дежурства полицейских у Дейзи. Но чем он мог оправдать отмену таких дежурств?