— Госпожа Койл думает, что ее правление подходит к концу, — поясняет Симона. — Это ее прощание.

Уилф озадаченно морщит лоб:

— Прощание?

— Как далеко завел нас Президент Прентисс! — продолжает госпожа Койл. — Мы и не помышляли, что это возможно.

— Она все еще наш предводитель! — вмешивается Ли. — На холме полно людей, полно женщин, которые-

— Да, но мир меняется, — говорю я. — И меняют его другие люди.

— Поэтому она по собственной воле слагает с себя полномочия, — с чувством добавляет Симона. — Уже одно это достойно восхищения. Не каждому дано уметь вовремя уйти.

— Он подвел нас к одному краю бездны, — вещает госпожа Койл. ¾ и тут же перенес на другой.

— Прощание? — уже громче переспрашивает Уилф.

Услышав тревожные нотки в его голосе, я оборачиваюсь:

— Что такое, Уилф?

Но в этот миг до Тодда тоже доходит, и он распахивает глаза.

— Он убивал, чтобы защитить нас, — продолжает госпожа Койл. — Убивал сотнями, тысячами…

В толпе поднимается недовольный ропот.

— Она думает, что это конец, Виола, — выдавливает Тодд. — Она думает, это конец!

Я оборачиваюсь к сцене.

И слишком поздно поднимаю, что натворила госпожа Койл.

Я срываюсь с места прежде, чем успеваю что-то понять — у меня только одно на уме, добраться до сцены, Добраться туда прежде чем…

— Тодд!

Оборачиваюсь: Брэдли схватил Виолу за плечи и держит, а Симона и Уилф бегут за мной, к сцене…

Туда, откуда летят неугодные толпе слова госпожи Койл…

— Мир, испачканный кровью невинных людей и спэклов, ¾ говорит она в микрофон. — Мир, путь к которому выложен трупами женщин…

Толпа начинает свистеть и гнать госпожу Койл прочь а я к этому времени подбегаю к краю сцены…

Мэр улыбается словам целительницы, и это опасна улыбка — я знаю ее слишком хорошо, она означает: давай говори, говори, рой себе яму…

Но меня осеняет другая мысль…

Я запрыгиваю на сцену: госпожа Койл справа от меня, мэр слева…

Симона запрыгивает следом, за ней — Уилф…

— Мир, — продолжает госпожа Койл, — который он выбил у врага кровавыми кулачищами…

Мэр удивленно оборачивается к нам…

В этот самый миг госпожа Койл поворачивается к нему…

— Но не перевелись еще люди, которым дорога судьба этой планеты…

Она расстегивает пуговицы на пальто…

И все мы видим у нее на поясе бомбу…

— Пусти! — визжу я. пытаясь вырваться из рук Брэдли, когда Тодд взлетает на сцену, а следом за ним — Симона и Уилф.

Потому что я наконец поняла…

Однажды госпожа Койл сказала мне: «Ты не представляешь, на какие чудеса способно имя мученика…»

«Память о тебе повела бы нас в бой…»

Толпа охает: они видят все на проекции…

Мы с Брэдли тоже видим…

Со спокойным и бледным, точно блюдце молока, лицом, госпожа Койл распахивает пальто: под ним оказывается пояс, начиненный взрывчаткой, которой хватит, чтобы убить и ее, и мэра…

И Тодда.

¾ ТОДД! — кричу я.

¾ Тодд! — слышу я крик Виолы за спиной…

Но мы еще слишком далеко от госпожи Койл…

А она уже тянет руку к кнопке на поясе…

— ПРЫГАЙТЕ! — ору я во всю глотку. — ПРОЧЬ С ТЕЛЕГИ!

Сам я уже прыгаю…

Прочь…

Хватая на лету Симону и увлекая ее за собой…

— За Новый свет! — громко возглашает госпожа Койл в микрофон. — За прекрасное будущее!

И нажимает кнопку…

БУМ

Языки пламени разлетаются во все стороны от госпожи Койл. и жаркая волна впечатывает меня в Брэдли: мой затылок врезается ему прямо в подбородок, он шипит от боли, но я умудряюсь удержаться на ногах и сопротивляюсь взрывной волне, вглядываясь в пламя и пытаясь понять, что происходит… Я видела, как Тодд спрыгнул с телеги и стащил кого-то за собой, но… о, пожалуйста, умоляю, пожалуйста… Взрыв поднимает в воздух клубы огня и дыма, телега горит, люди кричат. Шум ревет, а я вырываюсь из рук Брэдли и бегу…

¾ ТОДД!!!

— ТОДД! — снова слышу я. В ушах звенит, кожу обжигает раскаленная ткань…

Но думаю я только о Симоне…

Я схватил ее и сбросил с телеги, но огонь пронесся прямо над нами, а в полете мы развернулись, и весь жар пришелся на нее… Я хлопаю ее по одежде, пытаясь затушить пламя, дым слепит глаза, а я все ору: «Симона! Симона! Ты жива? Симона!»

И чей-то голос, кряхтя от боли, выдавливает:

— Тодд? О нет…

Это не ее голос.

— Ты спас меня, Тодд! — говорит мэр, лежа на земле. Его лицо и руки сильно обожжены, форма дымится, как тлеющий лес. — Ты спас мне жизнь!

Его глаза удивленно распахиваются…

Потомушто в панике первым человеком, которого я решил спасти…

Которого я выбрал невольно, ни о чем не думая…

(он даже не успел влезть мне в голову…)

(он не мог мною управлять…)

Оказался мэр.

— ТОДД! — снова доносится крик Виолы.

Я оборачиваюсь…

Уилф с трудом поднимается на ноги: он тоже успел спрыгнуть с телеги…

К нам бежит Виола…

Она смотрит то на меня, то на мэра, который кряхтит на земле и все еще треплет языком…

— Знаешь, мне не помешает целительница, Тодд…

Но Симоны нигде нет…

Симоны нет…

Она стояла ближе всего к госпоже Койл, когда взорвалась бомба…

Но я мог до нее дотянуться, я мог скинуть ее с телеги…

— Тодд?

Виола останавливается чуть поодаль и смотрит на нас, Уилф тоже, сзади подбегает Брэдли…

До всех доходит, что я спас мэра…

А не Симону…

И Виола повторяет:

— Тодд?

Никогда еще она не была от меня так далеко.

Стоя в кольце Проводников, мы смотрим, как на BOCTOI мимолетно вспыхивает розовый краешек солнца, а потом его сразу затягивает серым одеялом туч, которые висят над нами последние два дня.