– Похоже, к нам на ланч пожаловал гость, – говорит один.

Но еда меня не интересует, и они это понимают. Потому что глаза мои так и впиваются в бутылку воды, которую один из мужчин держит в своей большой волосатой руке.

Когда речь идет о выживании, в действие вступают жесткие правила, заставляющие забыть о приличиях и достойном поведении. Это как в самолете – когда сверху падает кислородная маска, ты обязан прежде всего позаботиться о себе, и только потом можешь помочь другим. Но что, если в твоем распоряжении лишь одна маска, причем она досталась именно тебе? Даже если ты сочувствуешь тем, кому не повезло, ты оставляешь маску себе и дышишь. Дышишь, по возможности, глубоко.

– Чем обязаны? – спрашивает тот, что держит воду.

– Сегодня… – начинаю я, но головокружение прерывает мой спич, и приходится начать заново: – Сегодня вам повезло!

После чего я встаю и начинаю переговоры.

44) Алисса

Я остаюсь с Гарреттом. Не могу оставить его ни на секунду. Келтон бросается вслед за Генри, а Жаки отчаянно пытается завести грузовик без ключей, что у нее не получается.

– Со старыми машинами это легко, – жалуется она. – Но те, что поновее… У них стоит этот чертов чип цифровой верификации. И как его обдурить, я не знаю.

Да, это ужасно – говорить и даже думать такие вещи; но мне искренне жаль, что Жаки не пристрелила Генри, когда была возможность. Но почему он взял ключи? О чем он только думал?

И тут из леса появляются те двое, из автофургона. И я понимаю, куда убежал Генри и о чем он думал, когда делал это.

– Привет! – говорит тот, что повыше. – Проблемы с тачкой?

Несмотря на дружеский тон приветствия, ничего дружественного в этих типах нет. Вид пугающий, и, похоже, они намеренно явились попугать нас. Громоздки и мускулисты. Возраст – около тридцати, но постоянное пребывание на воздухе и суровая жизнь сделала их возраст почти нераспознаваемым. У того, что покороче, на руках татуировки – не декоративные, а довольно-таки грубые. Небрежно выведенные темно-голубыми чернилами слова и какие-то символы. У того, что повыше, бритая голова, которую украшает шрам, диагональю пересекающий поверхность черепа. Нас учат не судить по внешности, но в облике этих двоих нет ничего двусмысленного. У некоторых людей столь убогое воображение, что они выбирают себе некий стереотип и живут в соответствии с ним. Эти же явно живут своей жизнью, полной жестокости и пренебрежения к другим, и не скрывают этого.

– Нетрудно заблудиться, съехав с дороги, верно? – говорит бритоголовый. – Именно это и случилось? Потерялись?

Я быстро осматриваюсь. Келтон пока не вернулся. У машины только я и Жаки, а в машине – лежащий без сознания Гарретт.

– Нам не нужны проблемы, – говорю я, хотя краем глаза вижу, что Жаки со мной абсолютно не согласна.

– Отлично, – кивает головой татуированный. – Нам проблемы тоже ни к чему. Но, боюсь, вам придется отойти от нашей собственности.

– Простите, не поняла! – встревает Жаки.

Бритоголовый поднимает руку. В ней – ключи от машины моего дяди.

– Мы только что приобрели ваш грузовик, – говорит бритоголовый. – Ваш друг продал его нам за хороший глоток воды.

Увидев выражение наших с Жаки лиц, бритоголовый смеется.

– Да, мы налили воды ему прямо в ладони, и он всю ее высосал. Пара капель упала на башмак, так он снял его и лизал, пока не вылизал досуха. И свалил, смылся в холмы, один башмак на ноге, другой в руках. Забавный паренек.

Как это все-таки несправедливо, что из нас пятерых только Генри достал воды. Наверное, ее ему хватит, чтобы живым выбраться из леса.

– Последний раз говорю, – произносит татуированный, – отойдите от нашей собственности.

И откуда-то достает здоровенную пушку.

«Он не станет стрелять, – говорю я себе. – Просто пугает». Как и все в облике этой парочки, пистолет – средство запугивания. Но меня не так просто запугать.

– Мы едем к водохранилищу Сан-Габриэль, – говорю я, не отходя от машины. – Позвольте нам добраться туда, и потом можете забрать грузовик.

Татуированный качает головой:

– Дело сделано. Нечего зря языки чесать.

– Не спеши, – останавливает его круглоголовый и принимается осматривать меня с головы до ног, словно я товар, выставленный в аукционном зале.

И тогда Жаки бросается вперед. Она пытается схватить татуированного за руку, в которой тот держит пистолет, но тот оказывается быстрее. Он проводит прием, который Келтон использовал против Генри, но татуированный гораздо сильнее и быстрее Келтона. Он движется так же естественно, как дышит, и шансов у Жаки никаких. Используя порыв Жаки, татуированный подхватывает ее, словно ведет в свинге, и бросает на землю, заломив руку под неестественным углом – так, что, упав на колени, Жаки с искаженным лицом стонет от боли.

– Веди себя прилично, детка, – говорит татуированный, но свою жертву, тем не менее, не отпускает, лишив ее возможности двигаться.

Тем временем бритоголовый продолжает рассматривать меня. Подходит ближе.

– Тебе не повезло, что твой приятель продал тебя, рассчитывая спастись.

– Он мне не приятель, – говорю я задумчиво и тут же жалею о своих словах.

Потому что бритый произносит:

– Ну что ж, тем лучше.

И придвигается ближе.

Я пытаюсь ударить его коленом в пах, но он успевает среагировать и, бросившись вперед, прижимает меня к машине, блокируя мои движения.

– Будешь вести себя более воспитанно, дам тебе воды.

Но по тому, как он давит на меня, я понимаю, что его представления о воспитанности кардинально расходятся с моими. Я ощущаю на своем лице его дыхание. Запах табака и маисовых чипсов. В жизни больше не стану есть маисовые чипсы. Я пытаюсь сопротивляться, но от обезвоживания я слишком ослабла, а потому мое сопротивление ни к чему не приводит. Никогда в жизни я не ощущала себя такой беспомощной. Ужасное чувство. Этот тип может сделать со мной все, что угодно, а я не смогу помешать ему.

– Выбрось мусор из своей хорошенькой головки, – тихо говорит он. – Мы вернемся в наш лагерь, и все будет очень хорошо.

И вдруг из машины выскакивает Гарретт. Он бросается на бритоголового и кричит:

– Пошел прочь от моей сестры!

И кусает руку, удерживающую меня. Взрыв энергии, проснувшийся в моем брате, придал ему почти сверхъестественные силы, потому что укус его оказался подобен укусу акулы и оставил на руке бритого рваную кровавую рану.

Бритоголовый исторгает крик боли и швыряет Гарретта на землю. Я пытаюсь воспользоваться моментом, чтобы освободиться, но этот тип продолжает прижимать меня к машине, и мне никак не двинуться.