— Господин прокурор, — велел Кракл, — говорите.

— Ваше Высокопреосвященство, господа судьи, — начал Феншо. Составленную обвинением речь Дикон видел у сюзерена еще вчера. Феншо и его помощники, собирая доказательства, проделали чудовищную работу, для смертного приговора хватило бы и десятой части. Отрицать вину Ворона не станет никто, и все же было в этом человеке что-то, ставящее его выше спрутов и краклов.

Начни кэналлиец юлить, выторговывать себе дни и месяцы жизни, дожидаясь помощи от союзников, это был бы не он, не ворон, бросившийся на орлана. Нет, Альдо никто не упрекнет в легкой победе, эр Рокэ — достойный противник! Он принял последний вызов, как некогда звание Проэмперадора. Тогда он победил, сейчас это невозможно. Воля Кэртианы вознесла Раканов, круг Олларов завершился, Алва проиграл, но, отказавшись от прошения, он не потерял себя, как не потерял себя отец, встав на линию.

— … непосредственным свидетелем чего стал теньент Артюр Рюшан, — возвысил голос Феншо; оказывается, он уже закончил первую статью.

— Суд выслушает свидетеля Артюра Рюшана, — кивнул гуэций, — пусть войдет.

Судебный пристав распахнул низенькую дверцу:

— Артюр Рюшан, Высокий Суд ждет ваших слов.

Ждет! Одно дело — прочесть сухие, пересыпанные юридическими словечками строки и совсем другое — услышать очевидца. Альдо на все расспросы о покушении огрызался, а потом пришла весть о резне в Тарнике, и стало не до того.

— Артюр Рюшан здесь. — Из проема возник еще один пристав, за зеленым плечом маячил худощавый офицер в кавалерийском мундире.

— Назовите свое имя, — строго произнес Кракл, вряд ли хоть раз стоявший под пулями.

— Артюр Рюшан, теньент второго кавалерийского полка.

— Принесите присягу.

— Именем Создателя, — теньент уверенно положил руку на серый том, — жизнью государя и своей Честью клянусь говорить правду. И да буду я проклят во веки веков и отринут Рассветом, если солгу.

— Суд принимает вашу присягу, — подтвердил гуэций. — Феншо, этот человек будет правдив. Спрашивайте.

— Да, господин гуэций. — Обвинитель повернулся к теньенту. — Вы были одним из тех, кого Его Величество взял с собой в Тарнику утром пятого дня Осенних Волн минувшего года? Это так?

— Да, господин обвинитель.

В тот, едва не ставший черным, день сюзерен ускакал в Тарнику, не предупредив ни Ричарда, ни Робера. Он рассчитывал вернуться следующим вечером, но появился раньше. На чужой лошади, с кое-как перевязанным плечом…

— Вы выехали очень рано, намереваясь к полудню достичь загородного дворца, куда съехались приглашенные Его Величеством военачальники?

— Да, господин обвинитель.

— Около девяти часов утра вы поравнялись с Беличьей рощей. Через рощу протекает полноводный ручей с топкими берегами. Мост был поврежден, и Его Величество решил переправляться вброд, для чего стал подниматься вверх по течению?

— Да, господин обвинитель.

— Расскажите, что случилось потом.

— Отряд двинулся вдоль ручья. Тропинка была узкой, мы растянулись. Начинало светать, но под деревьями было еще темно. Его Величество ехал вторым, как раз передо мной…

— Кто ехал первым?

— Капрал Трувэр, господин обвинитель. Он лучше других знал дорогу.

— Что было дальше?

— Сначала мы ехали прямо, потом ручей резко свернул. На излучине очень сильно разросся можжевельник. Капрал Трувэр, Его Величество и я, объезжая заросли, спустились к самой воде, и в это время рухнул росший на том берегу высокий тополь. Он загородил дорогу тем, кто ехал за мной, и напугал лошадей. Его Величество остановил коня, и тут прогремел первый выстрел. Все произошло очень неожиданно, я не сразу понял, что случилось, а Его Величество крикнул: «Убили капрала!» — и велел поворачивать.

— Вы повернули?

— Нет, моя лошадь разволновалась, я не сразу сумел ее успокоить, и тут выстрелили снова. Конь Его Величества упал, но Его Величество успел соскочить. Я спешился и бросился к Его Величеству, и тут выстрелили третий раз. Его Величество вскрикнул, и я увидел, что он зажимает пальцами рану. Я начал срывать с себя шейный платок, чтобы ее перевязать, но Его Величество крикнул, что рана легкая. Я оглянулся и увидел на том берегу всадника.

— Вы его узнали?

— Тогда нет, — Рюшан впервые за время своего рассказа отвернулся от Феншо и взглянул на Ворона, — теперь узнаю.

— Это был обвиняемый?

— Да, господин обвинитель.

— Вы его узнали, несмотря на то что, по вашему утверждению, было темно, а он находился довольно далеко?

— Не так уж и далеко, господин обвинитель, — не согласился теньент. — От нас до того берега было не больше полусотни бье, а убийца подъехал к самой воде. Лица я действительно не видел, но запомнил фигуру, посадку, стать и ход лошади. Кавалерист в таком случае не ошибется.

— Когда вы увидели этого человека снова?

— В восьмой день Осенних Волн, когда он убил господина маршала Люра.

— Вернемся к первому покушению. Что сделал всадник, которого вы заметили?

— Он поднял пистолет. Я попытался закрыть собой Его Величество, но Его Величество меня оттолкнул, и тут те, кто ехал сзади, опомнились и начали стрелять. Всадник помахал нам рукой, повернул коня и скрылся в зарослях. Преследовать его возможности не было.

Феншо удовлетворенно кивнул:

— Ваше Величество, Ваше Высокопреосвященство, господа судьи, мои помощники опросили всех, кто был в эскорте Его Величества. Они подтверждают показания теньента Рюшана. Должен ли я их пригласить?

— Не вижу необходимости, — решил супрем, — по крайней мере, до того, как обвиняемый признает или же нет свою вину.

— Закон не обязывает заслушивать всех свидетелей, если они утверждают одно и то же, — поддержал Кортнея Кракл. — Рокэ Алва, признаете ли вы, что в пятый день Осенних Волн стреляли в Его Величество Альдо Первого?

Сюзерен не знал, как стреляет Ворон, а Дикон только вчера узнал, что стрелял именно он. И промахнулся. Воистину, Раканы угодны Кэртиане, теперь это поймет даже Робер…

— Подсудимый, — велел Феншо, — отвечайте на вопрос.

Алва всем телом развернулся к гуэцию, его лицо стало заинтересованным:

— А вы потом будете спрашивать, не я ли в восьмой день Осенних Волн прорвался к эшафоту?

— Рокэ Алва, — лицо Кракла было тверже голоса, — не пытайтесь уйти в сторону.

Ворон непринужденным жестом поправил цепь, словно это были Звезды Кэналлоа.

— Барон, это не праздное любопытство. Раз уж мы вступили в гальтарские дебри и отпустили мэтра Инголса, должен же кто-то исполнять его обязанности. Итак, утверждение о драке под эшафотом остается в силе?