— Петр, почему нет? — Мы не попадем туда. — Саша пристально смотрел на него, ощущая собственную беспомощность, так как не мог физически заставить Петра сделать что-то, но навязывать ему свою волю он не хотел, что само по себе являлось видимым поражением.

— Здесь гораздо лучше все ощущается, — сказал Петр. — Ведь гораздо лучше быть среди деревьев, чем на лодке, как ни безумно это звучит.

— Это совсем не безумно, — сказал Саша. — Это действительно лучше… Но ведь ты знаешь, как знаешь и то, что глупо оставлять меня одного в лесу, что действительно глупо верить ей?

Через некоторое время Петр кивнул и сказал:

— Но у меня было лишь такое ощущение… мне казалось, что это она, и она разговаривает со мной: хочет сказать мне, что дедушка еще живой, что он попал в какую-то беду, и если мы не поможем ему, то может случиться что-то ужасное, что-то такое, чего я не понял, правда, я не понимал этого никогда, во всяком случае в этих ощущениях для меня не было ничего нового. — Он нагнулся за кувшином и начал откупоривать его.

И неожиданно пронзительно вскрикнул, хватаясь за меч и одновременно вскакивая на ноги, едва не срывая натянутую над ними парусину… потому что от ближайших кустов послышался подозрительный шум, будто что-то быстро пронеслось по мокрой земле. Саша пытался освободить дорогу для Петра и одновременно не попасть в костер, и поэтому успел заметить лишь какую-то тень, которая обогнула стороной их костер и исчезла в зарослях.

Он услышал лишь доносившееся из темноты шипенье.

— Малыш! — воскликнул Саша и схватил Петра за руку. — Не бойся его.

— Не бойся его! — передразнил его Петр. Но черная круглая голова высунулась из кустов и уставилась на них, показывая полный ряд блестящих зубов.

— Малыш? — повторил Саша. Существо выползло на освещенное огнем место и под моросящий дождь, и здесь стало видно, что это был несчастный, жмущийся к земле дворовик.

— Это созданье должно быть подальше от нас! — сказал Петр. — Брось ему что-нибудь поесть, но не подпускай близко.

Тогда черный шар подкатился поближе, уложил свой подбородок на землю и, сложив свои маленькие лапы перед мордочкой, уставился на них.

Теперь это был съежившийся и весьма опечаленный Малыш.

— А где же Ууламетс? — спросил его Саша, и в ответ раздалось знакомое рычанье.

— Он как всегда любезен, — пробормотал Петр, но не собирался убирать свой меч.

— Но это же Малыш, — продолжал тем временем Саша. — Я уверен, что это он.

— Эти существа похожи одно на другое, — заметил Петр. — Не подпускай его ближе!

Но оно подползло еще, все так же прижимаясь к земле.

— Но это уже чересчур, — сказал Петр. — Но…

— Не смей бить его! — сказал Саша, пододвинул корзину и, вытащив из нее репу, бросил ее поближе к черному шару.

Маленькие черные лапы тут же вцепились в предложенную репу, старательно переворачивая ее. Теперь Малыш уселся и начал глодать нежданный ужин, очень аккуратно откусывая маленькие кусочки и изредка посматривая в сторону своих благодетелей. Затем жадно проглотил остатки репы, быстро забежал под натянутую парусину и обхватил Сашу лапами за лодыжку.

— Вот черт возьми! — воскликнул Петр. Саша едва не завизжал, мгновенно представив ровный ряд крепких зубов и свою ногу. Но существо просто держалось за нее, и Саша очень осторожно нагнулся и погладил его по голове.

Черный шар ухватил его за запястье и продолжал удерживаться на нем, когда Саша встал.

— Будь осторожен! — сказал Петр.

— Все в порядке, — сказал Саша, пытаясь взять старинное созданье в руки. Но черный шар прыгнул ему на грудь, быстро вскарабкался на шею и спрятался там, как только Петр хотел его поймать. После этого дворовик затих, продолжая обнимать лапами сашину шею, а Петр стоял перед ними с поднятым мечом. В этот момент Саша подумал, что он хорошо сделал, что не стал поднимать шум, который только обеспокоил бы всех. — Он ведет себя как следует, — сказал Саша, уговаривая его слезть с шеи. — Давай, давай Малыш. Слезай.

Но тот поднялся к его уху и оттуда зашипел на Петра.

— Боже мой, — только и сказал Петр.

— Все в порядке, — вновь повторил Саша, сел на бревно под их импровизированным шатром и осторожно освободился от цепких жилистых лап.

Малыш вновь зашипел, спрыгнул на бревно и спрятался у Саши под коленями. Петр все еще продолжал стоять, держа меч в руках, но, наконец, нахмурившись, убрал его в ножны и поднял упавший кувшин, который, к счастью, не разбился.

При этом он пробормотал:

— Я надеюсь, что это хороший знак. — Он положил меч и уселся около огня. Его волосы поблескивали от дождя, а с лица все еще не сходило мрачное выражение, когда он бросал взгляд вниз, где пряталось раздражавшее его существо. Тем временем, Малыш поднялся вверх, добравшись до Сашиной ладони.

— Он испугался, — сказал Саша.

— Уж он испугается. — Петр состроил гримасу, откупорил кувшин и выпил. — Что с дедушкой? Вот что я больше всего хочу знать. Если местное Страшилище убежало от этого…

Малыш зарычал.

— Прошу прощенья. — Петр поднял кувшин. — Хочешь выпить? Существо немедленно сползло вниз и подхватило чашку, придерживая ее обеими лапами.

Петр налил. Жидкость тут же исчезла, глоток за глотком, а пустая чашка была вновь протянута за следующей порцией.

— Осторожнее, — сказал Саша. Петр наполнил чашку, существо выпило ее и протянуло вновь.

— Вот бездонный маленький дьявол, — сказал Петр, и наполнил вновь.

— Так что же все-таки с дедушкой? Ты знаешь это?

Черный шар опрокинул в себя третью чашку, выдохнул и свалился тут же, где стоял, небольшой кучкой.

Петр с недоумением взглянул на Сашу.

— Я ничего не понимаю, — сказал тот.

Саша спал очень чутко, и несколько раз просыпался ночью чтобы последить за костром, и когда Петр встал один или два раза и тоже подкладывал дров в огонь, Саша сказал ему:

— Там все хорошо, продолжай спать.

Петр, казалось, уже забыл обо всех предосторожностях и, укрывшись одеялом, просто отдыхал, так же как Малыш, который свернулся клубком на том же самом месте, где свалился, и во всю храпел.

Малыш исчез, когда призрак-самозванец объявился в доме. Он вернулся к ним прошлой ночью как предзнаменование того, что самое радостное у них еще впереди, в чем Саша был абсолютно уверен.

И когда дождь кончился и наступило туманное и холодное утро, он встал, разминая побаливающие кости, чтобы раздуть костер и приготовить чай, и тут же мимоходом бросил настороженный взгляд в сторону лужи, которая сейчас была скрыта туманом.