Из двадцати пяти столиков были заняты только три, да и то местными завсегдатаями, пришедшими на сон грядущий пропустить стаканчик-другой. Мух, который, видимо, был здесь своим человеком, кивнул им, обменялся несколькими словами, и подвел друзей-коллег к барной стойке, за которой протирал стаканы пожилого вида мужчина с равнодушным каменным лицом.

— Эй, Фёрт, мы сегодня привели новенького, сделай ему своего фирменного, заслужил, работяга!

— Давно в городе, молодой человек? — поинтересовался бармен, наметанным взглядом мгновенно вычислив «новенького», и безошибочно посмотрев прямо на Диму.

— Почти неделю, — честно ответил студент.

— Тогда первая порция за счет заведения. А остальным что?

— Мне как всегда, остальным тоже самое, — ответил Мух за всех. — Братцы, занимайте столик, я сейчас подойду.

Весело переговариваясь, складские рабочие заняли один из многочисленных пустых столов. Спустя пять минут подошел Мух с подносом, загруженным бокалами с выпивкой и тарелкой с орешками. Перед Димой он поставил бокал с какой-то подозрительного вида зеленой субстанцией — сверху над ним висели клубы пара, а снаружи стекло покрылось тонким морозным инеем.

— Фирменный напиток от Фёрта — «Огненный Джун». Ну, братцы, за наш дружный коллектив!

— Чтоб город стоял, и магия была, — солидно прибавил Кано, даже не догадываясь, что тост, только что пришедший ему на ум, уже давно используется в другом месте, только с несколько иным смыслом. — Будем!

Чокнулись бокалами, и двое грузчиков вместе с манипуляторщиком тренированным движением одним махом опрокинули выпивку в могучие глотки. Один только Дима замешкался, глядя на бокал со своим напитком.

— Хиро, а ты чего ждешь? — осведомился Потап, хрустя орешками.

— Да, извините, задумался. За Карахан! — осторожно сдув облако пара, студент мысленно перекрестился, и одним сильным глотком опорожнил свой бокал — регулярные пьянки с близнецами и Гвеллином в кои-то веки пригодились.

Ощущения были примерно такие, как раскусить кайенский перец. Кровь ударила в голову, из глаз брызнули слезы, а из носа и ушей вырвались клубы зеленого пара. По всему телу на несколько секунд прошлась сильнейшая судорога, скрутившая все суставы, и бокал треснул в рефлекторно сжавшемся кулаке. Но потом неприятные ощущения исчезли, и во всем теле появилась какая-то легкость, а туман в голове рассеялся, уступая месту веселью и необузданной энергии.

— Хорошая штука! — пробормотал Дима, отодвигая треснувший бокал. — В голову дает конкретно.

— Фирменный напиток, Фёрт сам его придумал, — ответил Мух. — Ну, братцы, по второй! Хиро, ты пока отдохни.

— Не-не, я тоже по второй. Эй, бармен, новый стакан, пожалуйста! А это что? — третьекурсник схватился за граненую бутылку, с удивлением обнаружив на ней знакомое слово. — Ого, в Карахане тоже делают виски?

— Это такая классная штука, что его во всех мирах магической мультивселенной делают, и правильно делают, — гоготнул Кано. — Ребята, за Хиро, нашего нового товарища.

— За Хиро! — поддержали остальные.

Но если фирменный напиток «Черного Принца» оказался ничего себе, то виски на вкус был просто ужасен — все равно, что глотать оставшуюся после мытья посуды мыльную пену, смешав ее с песком. Пришлось снова требовать себе «Огненного Джуна», чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту. После второго бокала фирменного пойла на душе Димы стало весело и легко, и все проблемы отошли на второй план.

Пока студент приходил в себя, от входной двери к стойке уже двигалось новое лицо. Посетителем оказалась молодая рыжеволосая девушка лет девятнадцати, в сером плаще, застегнутом под горлом, и распахнутом спереди — под ним виднелась рубинового цвета мантия с черным поясом, увешанным какими-то крошечными мешочками и прозрачными склянками, заткнутыми пробками. Еще один такой пояс пересекал грудь незнакомки, а с внутренней стороны плаща имелось множество нашитых карманов, битком набитых все теми же мешочками и склянками.

Едва Мух увидел девушку, как сразу заорал на весь паб:

— Эй, да это же Ханна! Вот нам повезло! Привет, Ханна!

— Привет, — незнакомка окинула всю компанию взглядом, кивнула Кано и Потапу, и скользнула глазами по Диме. — У кого сегодня праздник?

— А у нас каждый день праздник! — ответил Кано. — Ханна, садись с нами, угостим!

— Сегодня выступать будешь? — спросил Мух. — Пожалуйста, скажи, что будешь!

— Перед кем выступать? — пожала плечами Ханна. — Народа нет совсем.

— Перед нами! — Мух даже с места привстал. — А мы тебе выпивку, сколько захочешь! Ханна, ну давай, выступи!

— Не хочешь ради нас — давай ради новенького, — Кано хлопнул Диму по плечу. — Давай, Ханна, ты же так классно это делаешь!

— Ну ладно, уговорили. Ждите, через десять минут все будет, — и таинственная незнакомка направилась к бармену, который тут же вышел из-за стойки, чтобы проводить ее к дверям, ведущим в заднюю комнату паба.

— Что за Ханна? — спросил Дима, так и не дождавшись объяснения. — Ваша знакомая?

— Студентка Боевой Академии, — ответил Мух. — Захаживает сюда иногда, чтобы выступить.

— Студентка Академии? — весь хмель и веселое состояние словно корова языком слизала. Дима весь подобрался, и сел ровно, отодвинув бокал. — Караханской Боевой Академии?

— Ага. Круто, скажи?

— Эх, не будь она студенткой, я бы с ней… — мечтательно протянул Кано. — Язычок у нее — закачаешься!

— В каком смысле? — не понял новенький.

— А вот сейчас увидишь, — ответил Мух. — Эх, братцы, хорошо, что мы сюда заскочили — саму Ханну увидим! Она здесь местная легенда.

Не зная, что еще сказать, Дима огляделся. Завсегдатаи за соседними столиками тоже обрадовались, а один даже начал с нетерпением постукивать ногой по полу, поглядывая на наручный коммутатор. Студентка Боевой Академии, выступающая в пабе перед мужиками, которые бухают? Не-не-не, этому должно быть нормальное, логическое объяснение.… Ну, не стриптиз же она здесь танцует, правда же? Хотя почему Кано сказал про острый язычок? Может, она поет, как Ария?

На всякий случай Дима для себя решил — если девушка будет делать что-то… неприличное, то он встанет с места, схватит ее за шкирку, вытащит на улицу, и уже там навешает ей «пилюлей», напомнив о том, что будущие боевые маги не должны себя так вести. В конце концов, он в своей Академии уже на третьем курсе, имеет право. Но тут же мысленно прикусил язык, вспомнив, что он здесь на задании, и ни одна живая душа не должна знать о том, что Дима — Дима, да еще и студент БАМа.

Неожиданно раздалось тихое жужжание, у дальней стены паба, на свободном от столов участке, начала подниматься спрятанная на уровне пола сцена. Наверху включились лампочки, осветившие сцену, появился техномагический микрофон — звук от него подавался не в динамики, как в обычном, а непосредственно в слуховые каналы каждого, кто находился в помещении. Мух первый