– Андрей, – сказала она с укором, – будь серьезнее… Ладно, поехали.

Я ткнул кончиком пальца в экран, Ингрид тут же развернула автомобиль и вырулила на дорогу, а микроавтобус, как привязанный, двинулся на некотором расстоянии, сохраняя свободу обзора и маневра.

Андрей за нашими спинами сказал с непонятной интонацией:

– В последнее время культ хакерства зашкаливает, не находите? В большинстве стран за него уже ввели смертную казнь, а их не становится меньше.

Один из омоновцев, весь рыжий, будто ирландец, сказал зло:

– Потому что бросить гранату на дорогу с автомобилями – нужны кишки крепкие, а вместо красного дать зеленый может любое трусливое дерьмо, если найдет щель в программе светофора. И хотя погибших в таких случаях больше, но совсем недавно, я еще помню, таким давали условные сроки!.. Блин, мой ребенок начал было играть не в Супермена, спасающего мир, а в хакера, что ломает Всемирную компьютерную сеть!..

– Выпорол? – спросила Ингрид.

– Еще как, – огрызнулся рыжий. – Жалко было, но лучше сейчас порка, чем потом в тюрьму.

– Достало, – согласился и Андрей. – Вообще народ обожает бандитов, потому что в каждом из нас есть это подленькое насчет украсть, ограбить, плюнуть в суп соседу. Но в большинстве люди трусоваты, потому и законопослушны, но в мечтах такие непотребства творят!

Я мог видеть их лица только в зеркало, но рассмотрел, с каким неудовольствием рыжий спецназовец посмотрел в мой затылок.

– Но все-таки этих сволочей стараются облагородить! Разбойников выставляют робингудами, пиратов – романтиками, а теперь еще и этих хакеров… Думаешь, наш хакер просто выпендривается?

Я понял, что вопрос косвенно ко мне, ответил протестующе:

– Эй-эй, это гуманитариев развешивайте. Я вам еще и веревки подам! Ученые за ужесточение и просвещенный тоталитаризм. Нам лучше работается в спокойствии.

– Спасибо на добром слове, – сказал рыжий. – Достали недоумки…

– Чистое выпендривание, – пояснил я, – было только на заре персональных компьютеров. Любой вирус можно было написать за десять минут и разослать всему миру, потому что никаких файерволов не существовало, а сам компьютерный мир насчитывал несколько сот владельцев компьютеров. Потом, когда пришел Питер Нортон, а затем появилась Виндоус, писать вирусные проги стало сложнее. Уже не удовольствие, а нудная и кропотливая работа, а кто работу любит? Хакеры начали учиться на этом хотя бы зарабатывать. Криминально, конечно. На том и закончились недоумки, а пошли расчетливые сволочи. А новички просто учатся ломать, этих тоже нужно вылавливать и сажать сразу. Даже если ничего не украли.

Андрей спросил с интересом:

– Тогда в чем их криминал?

– В подготовке к криминалу, – пояснил я. – Таким взламыванием системы привлекает к себе внимание. Демонстрирует мускулы. Дескать, можете пригласить на работу, но жалованье не меньше, чем у директора. А еще свободный график, шикарную машину, смазливую секретаршу… К сожалению, таких людей компании частенько в самом деле берут на службу.

Рыжий спросил с недоверием:

– Зачем?

– Обычно те и занимаются защитой корпоративных сетей от несанкционированного проникновения, но всегда ищут варианты, где украсть, навредить… Кстати, сейчас мы едем в самом деле в опасное место.

– Что там? – спросил Андрей.

– Дикие гуси, – ответил я, – хотя, конечно, дикого в нашем мире уже ничего не осталось, и как бы они ни гордились, но работают по найму, как всякие гастарбайтеры.

Андрей процедил с ленцой:

– Да откуда там дикие гуси…

– Пусть уже не дикие, – согласился я, – но кое-какие привычки сохранили.

Он усмехнулся.

– Хорошо, проверим оружие. Осторожность нигде не мешает. Хотя и помогает мало. Все так ускорилось, завертелось… а в этой мутной воде как раз и ловят крупную рыбу!.. Конечно, не все. Такие лохи, как мы, даже не пытаются…

Рыжий спецназовец толкнул локтем молчаливого друга.

– Васек, не спи! Видишь, пока спишь, все ловят вокруг тебя крупную рыбу. А мы лохи потому, что честные!..

Ингрид сказала зло:

– Не потому, что честные, а потому, что все еще допускаем взломы сложнейших и защищенных систем государства!

– Там не совсем государство, – ответил Андрей, – но ты прав, ломать не строить!.. Как говорят эти гады, дайте любую новую систему, которую создали лучшие умы, и мы за пару дней найдем в ней уязвимости!..

Ингрид прервала чистым ясным голосом и таким холодным, что на меня словно пахнуло ветром из Арктики:

– Подъезжаем.

Я ощутил легкий мандраж, не мое это все-таки дело выслеживать и гоняться за преступниками, мне бы скорее открыли лабораторию…

Оглянувшись, не увидел микроавтобуса, спросил Ингрид:

– А где спецназ?

Она повернула голову к Андрею.

– Он же должен ехать следом?

Тот кивнул.

– Он и едет. Только я велел перекрыть выход с той стороны. Ну не нравится, когда от наших хищных лап ускользает даже мышь!

Она вздохнула.

– Надеюсь, на этот раз никто не ускользнет.

Автомобиль, снизив скорость, начал подбираться к появившемуся впереди строению, словно тигр к оленю.

Здание почти новенькое, я даже не понял, ангар для садоводства высится впереди или цех по сборке компьютеров. Сейчас архитектура какая-то странная, все сверкает, а заброшенность видна только по высокой траве и торжествующему бурьяну, что пророс и там, где часто ступала нога человека и утюжили колеса автомобилей.

Ингрид сказала с некоторой тревогой:

– Мы как на ладони. Если они выставили стража…

Андрей напомнил:

– Я послал омоновцев перекрыть отступление.

– Да, – согласилась она, – это предусмотрительно.

Подкравшись к двери, Ингрид взглянула на меня с вопросом в глазах, но я покачал головой. Какая электроника в этом заброшенном месте, с той стороны обыкновенный надежный засов. На всякого умного достаточно простоты, как сказал еще певец купечества Островский.

– Открывай, – сказала она рыжему омоновцу.

Он кивнул, одним движением прилепил к двери металлическую черепашку, размером с ладонь.

Все отбежали на пару шагов и пригнулись. Грянул взрыв, и тут же ринулись в пролом, куда можно и на бронетранспортере.

Сквозь дым и взметнувшуюся пыль я увидел несколько человек, что бросились в разные стороны. Резко и злобно грянули выстрелы, прогремела длинная очередь из автомата.

Ингрид крикнула мне люто:

– Куда прешь!.. Вернись!