Светлана взяла кружку и добавила:

– Одна гросайдеч чего стоит… – ведьма отпила, с чувством воскликнула:

– Ах, какое блаженство, – и со стуком поставила кружку на стол.

Карина задумчиво посмотрела на подругу, думая, что ослышалась.

Дверь в парилку распахнулась. Из нее с визгом высыпались обнаженные ведьмы звена Марины. Женщины выбежали из бани, криками подбадривая друг друга, направляясь к озеру. Своей неправильной формой оно больше всего походило на осколок магического кристалла, который какой-то великан обронил среди леса. Ведьмы прыгали в воду, придерживая распущенные волосы. Марина нырнула, и, неожиданно выскочив из воды, потянула вглубь Инну. Та завизжала, приняв звеньевую за русалку, и принялась отбиваться. Над черной гладью рассыпались голубые искры Чи.

Карина прикрыла дверь парилки, которую ведьмы забыли захлопнуть. Светлана же закрыла внешнюю дверь, чтобы из предбанника не уходило тепло.

– И где же ты заметила дракончика? – спросила мандреченка.

– Помнишь певца у стойки?

Карина вытерлась насухо и уточнила:

– Шэда?

Светлана кивнула.

– Он выглядит вполне…эээ… человеком, – пробормотала подруга.

– Я тоже, – пожала плечами целительница и принялась вытирать волосы полотенцем.

– Но я не слышала о драконах-оборотнях, – заметила ошеломленная мандреченка.

– А их всего двое в мире, – лениво ответила Светлана. – Это дети Вольфганга Штернхерца, Гюнтер и Шатт. Я знакома с Гюнтером, и в первый момент подумала, что это он. Они с братом очень похожи.

– Но это оказался Шэд, – задумчиво произнесла Карина. – То есть Шатт… Все равно не верится как-то…

– А ты вспомни, что он пел. Это же был наспех сочиненный гимн, восхваляющий драконов, – возразила Светлана.

Глаза подруги расширились:

– А и верно…

– Как он оказался здесь, вот что интересно, – произнесла целительница. – И на чьей стороне воюет.

– А почему сразу и воюет, – возразила Карина и натянула платье.

Светлана взглянула на наряд подруги и промурлыкала:

– То самое. Атласное, со стразами… Где, интересно, теперь тот щедрый даритель?

Сама целительница собиралась идти на ужин в своем любимом коричневом шелковом платье с рыжим отливом. В нем Светлана очень походила на изящную лукавую лисичку. Но эта лисичка была не избалованным зверем из императорского зверинца, а битой и злой свободной тварью – серебряный браслет в виде змея, кусающего собственный хвост, был надет на левое предплечье целительницы совсем не для красоты.

А для того, чтобы скрыть уродливый шрам, охватывающий руку.

– Кто ж тебе правду скажет? – угрюмо ответила Карина.

– Никто, – согласилась целительница.

Но мысли старшей крыла «Змей» крутились не только вокруг платьев; присутствие гросайдечи-оборотня в таверне не только удивило, но и встревожило ведьму.

– Может, Шэд на могилу отца приехал? – предположила Карина. – Вольфганг же был в том звене химмельриттеров, которое Ежи из катапульт над Эммин-ну-Фуин сняли?

– Да, Вольфганг был в северном отряде, – согласилась Светлана. – Может быть, ты и права. А может, Шэд скрывается здесь, как и я – в Боремии больше нет места для оборотней. Но даже оборотень не будет воевать на стороне тех, кто убил его отца.

Уверенность подруги немного успокоила Карину. Мандреченка повернулась спиной к Светлане:

– Застегни мне.

Ведьма ощутила теплые пальцы целительницы на своей спине – Света подтягивала шнуровку.

– Одного я не пойму, – сказала Карина задумчиво. – Почему люди в Боремии против оборотней так ополчились?

Целительница хмыкнула:

– А почему вы, люди, так ополчились против сидхов?

– А ты не путай, – сердито возразила мандреченка. – Сидхи завоевали Мандру… Издевались над нами…

– Но Разрушители освободили вас триста лет назад. А отомстить за тяготы ига решили только сейчас, – заметила Света, ловко застегивая многочисленные крючки. – Нестыковочка!

– Я не к тому, – возразила Карина. – Боремия всегда принадлежала оборотням, это все знают. Неречь же пришла на ваши земли сто лет спустя после Битвы Ярилы и Змея, или я ошибаюсь?

– Да, где-то так, – согласилась Светлана. – Готово!

В этот момент Марина и ее ведьмы с хохотом ввалились в предбанник. Целительница хлопнула Инну по заднице, раздался звонкий гул.

– Кстати, можете сегодня поиграть с мужчинами, если хотите, – обратилась Карина к звеньевой. – Работа закончена, можно и развлечься.

– Спасибо, Карочка, – весело отозвалась Марина. – Но мы сегодня пас. Попаримся еще чуток и спать ляжем. Даже к ужину не выйдем, в номер попросим принести. Приморились мы.

– Укатали девок лихие орки, – хохотнула Светлана.

– Ну, смотрите сами, – сказала старшая крыла «Змей».

Звено Марины ушло в парилку. Карина и целительница надели плащи – вечер был прохладным – и покинули баню.

– Так зачем люди напали на оборотней, с которыми так долго жили в мире и любви? – спросила Карина.

С озера налетел тихий ветерок, печально прошелестел в кронах деревьев, усыпав землю листьями – письмами о прошедшем лете.

– Видишь ли, – сказала Светлана. – У неречи есть легенда, например, о чудесном городе в глубине Лисьего Леса. Говорят, мостовые в этом городе выложены рубинами, а крыши вместо черепицы покрыты изумрудами.

– Это правда? У вас есть такой город?

Светлана отрицательно покачала головой:

– Звери не строят городов, Карина. Они нам не нужны. Нам – всем нам, и лисам, и волкам, и рысям, и медведям – нам нужен лес. А крестьянам нужна земля под пашню и пастбища… Вот и все.

Ведьма обняла подругу за плечи.

– Мир преисполнен болью, – прошептала мандреченка. – Болью и несправедливостью…

– Да, – согласилась оборотень. – Но другого мира для нас вообще нет.

Так они и стояли, обнявшись, некоторое время.

Следующий порыв ветра оказался теплым. Светлана принюхалась. Да и у Карины потекли слюнки, когда она почувствовала запах гороховой похлебки и горячий аромат только что вытащенных их печки пирогов. Не сговариваясь, ведьмы двинулись к таверне. Обогнув озеро по едва заметной тропинке на левом берегу, подруги вошли на задний двор через калитку. Из-за темного сарая, который судя по исходящему от него духу сухой травы мог быть только сеновалом, раздался мужской голос:

– Я тебе доверяю безгранично, но ты что – ты снова войну хочешь устроить?

Карина узнала Магнуса. Светлана придержала калитку, чтобы та не стукнула. Ведьмы замерли, не желая подслушивать чужой разговор, но и не желая вмешиваться в него.