За всем этим с балкона третьего этажа наблюдал безмолвный и неподвижный Лексад. Чёрный Паладин, вновь облачённый в свою огромную и неимоверно широкую рясу с нахлобученным на шлем капюшоном, сжимал стальных костлявых руках огромную ужасающую винтовку. Трёхствольный роторный механизм этого оружия намекал на то, что оно обладает высоким темпом ведения огня. А его внушительный калибр мог запросто прошить обшивку Доминионского бронетранспортёра, разорвав при этом его содержимое в клочья. За спиной мрачного Паладина висел массивный металлический короб, от которого к монструозной винтовке тянулась блестящая лента, обеспечивающая непрерывную подачу боеприпасов. Лексад ждал, когда появятся цели, на которые он сможет обрушить свою неукротимую и необъяснимо растущую ярость. Ждал врага, на которого укажет машинный голос системы верификации окружения и директивы предопределят его незавидную учесть.

Сзади послышалась какая-то возня, привлёкшая внимание Паладина и невольно заставившая его обернуться. Шестеро гвардейцев с явным усилием тащили какую-то старую деревянную телегу, нагруженную чем-то тяжёлым. Это «что-то» было накрыто мешковиной, по всей видимости, что бы спрятать от посторонних глаз. Но даже так было понятно, что транспортируемый груз имел цилиндрическую форму и обладал приличным весом. Деревянные колёса убогой телеги жалобно скрипели, словно моля избавить их от этой ноши.

— Осторожнее придурки! Если он упадёт, то от нас ничего не останется, да и от половины крепости тоже! — нервно повизгивая, причитал один из «святых воинов», когда трухлявая телега чуть было не перевернулась из-за небрежности его товарищей.

— Мы сами себе могилу роем, не иначе! — добавил второй, поправляя съехавшую с груза мешковину.

Действительно, под тряпьем скрывался блестящий цилиндр, усыпанный плотным ковром из рунических символов и знаков. Торец этого цилиндра в центре имел выпуклость, окаймленную медным ободком, что отдалённо походила на капсюль огромного патрона.

— Это приказ Епископа! Тащи и не болтай! — прохрипел третий гвардеец, морщась от усталости.

Пройдя мимо ужасающей фигуры Чёрного Паладина, при этом покосившись на него с нескрываемой опаской, гвардейцы направились дальше, усердно толкая телегу к самому дальнему балкону правой стены зала. Там, куда они толкали телегу, имелось странное, собранное из свежих плохо обработанных досок сооружение. Конструкция эта отдалённо напоминала помост с перекидывающимся за бордюр тамошнего балкона жёлобообразным скатом. В целом, сколоченное на скорую руку сооружение больше походило на детскую горку, с которой каждую зиму катались местные мальчишки, весело смеясь и улюлюкая. Но это была не горка, во всяком случае точно не детская. Но что это и с какой целью это было возведено?

Лексад внимательно следил за удаляющимися «святыми воинами», ожидая объяснений от системы верификации окружения. Но объяснений не было. Вскоре появилась вторая телега, которую катила следующая группа орущих нецензурной бранью гвардейцев. На этот раз они направлялись к балконам левой стены зала, где громоздилось аналогичное сооружение.

Неспособный удержать в своём искалеченном сознание даже малейшие крупицы воспоминаний, Лексад уже через несколько секунд благополучно забыл о привлёкшем его внимание событии и вернулся к напряжённому ожиданию врага.

Впрочем, ожидание это было не долгим. Сквозь зияющую брешь рухнувших врат, что некогда считались неприступными, мимо истлевшего остова Доминионского истребителя, с лязгом стали о гранит, пронеслись две «черепахи». Проворные бронемашины влетели в зал на крейсерской скорости, мгновенно дав залп из своих главных калибров. Раздался взрыв и свист рикошетирующих осколков. Укрывшиеся за переборками гвардейцы ответили шквальным огнём со всех занятых ими ярусов. Вскоре, показалась и пехота О.С.С.Ч., что трусливо прикрывалась бронёй ползущих впереди «черепах». Загрохотали Доминионские винтовки, снаряды которых безрезультатно долбили по защитным переборкам обороняющихся. Смяв истлевший фюзеляж, лениво переползая через остов лежащего на полу истребителя, показалась третья «черепаха». За танком продвигалась пехота.

Позволив неудержимой ярости захлестнуть свой искалеченный разум, Лексад тотчас нажал стальным пальцем своей костлявой руки на спусковой крючок. Роторный механизм монструозной винтовки моментально пришёл в движение. Ожившие стволы, с неистовым рокотом изрыгая пламя, принялись посылать в сторону ненавистного противника бесчисленный рой смертоносных снарядов. Дымящиеся гильзы разлетались в разные стороны, бренча и перекатываясь по полу. Невероятная плотность огня застала наступающих врасплох. Солдаты О.С.С.Ч. совершенно не ожидали столь яростного и шквального ответа от сломленных и отступающих дикарей. Крупнокалиберные снаряды монструозной винтовки десятками выкашивали Доминионцев, которые были как на ладони для занявшего выгодную позицию Лексада. Их броня была не в силах сдержать столь высокую кинетическую энергию и защитить скрывающиеся за ней плоть. Плоть, что за доли секунд оказывалась разорванной раскалённой сталью, рой которой неумолимо приближался к ней со сверхзвуковой скоростью. Мощь ужасающего оружия заставляла тела наступающих разлетаться в клочья, отрывая от них кусок за куском и орошая всё потоками горячей крови. Снаряды непринуждённо прошибали их грудные клетки, оставляя после себя огромные зияющие и сочащиеся кровью отверстия из которых торчали обломки рёбер и синеватые обрывки лёгких. Снаряды отрывали их головы, иногда целиком, а иногда и частично. Снаряды заставляли их животы лопаться кровавыми взрывами, разбрасывая увлекаемые за собой кишки. Снаряды лишали их рук и ног, заставляя вопить от невообразимой боли, беспомощно барахтаясь на залитом кровью полу. Да, гнев Лексада множился с каждой секундой и вместе с ним множились потери среди несчастных О.С.С.Ч., что на удивление вовсе не выглядели одержимыми или безумными. Ответный огонь, которым отреагировали Доминионцы, был совершенно не равнозначным. Едва ли их винтовки могли нанести хоть какой либо маломальский вред неуязвимому Паладину. Нет, они лишь сильнее разжигали в нём бесконтрольно растущую ярость.

— Состояние боекомплекта: 400/500. — послушно отчитывался монотонный машинный голос и перед глазами вспыхнули цифры.

Где-то поблизости раздался взрыв, мощь которого обрушила один из соседних балконов, прикончив засевших там «святых воинов». Это была одна из «черепах». Назойливая бронемашина неуклонно продвигалась вперёд, учиняя вокруг всё новые и новые разрушения.

— Йозеф Райхман! — неожиданно, из подсознание вынырнуло имя, что отозвалось болью в искалеченной голове. Болью, что неизменно возникает, когда порежешься, неосторожно перебирая в руках острые осколки своих воспоминаний. Осколки, из которых некогда состояла твоя жизнь, что ныне рассыпалась в прах небытия.

В ту же секунду справа в верхнем углу, перед глазами всплыло небольшое окошко, в котором незамедлительно начала воспроизводиться видеозапись, автоматически выполненная защитной системой брони. На этой записи был человек в серебряной маске и белом плаще, что стоял рядом с белокурой девушкой в окружение «святых воинов». Человек кивнул, словно указывая на того о ком идёт речь и сказал: — Его имя Йозеф Райхман.