– Старуха, ты же хочешь, чтобы твой сынок остался в живых? Тогда делай, как тебе говорят. Положи оружие на пол!

– Еще чего! – ответила мамаша Валери и выстрелила в мужчину.

Едва прогремел выстрел, на нее кинулся один из ворвавшихся в дом типов. В его руке сверкнул нож.

– Мама! – вскрикнул Карло и попытался броситься мамаше Валери на помощь.

Тип, что навалился на женщину, отпрянул и, вытирая испачканные кровью руки, произнес:

– Старуха сама виновата – устроила перестрелку.

– Мама! – бился в руках здоровенного бандита юноша.

Еще один нападавший извлек из кармана шприц, набрал в него содержимое ампулы и ввел иглу в плечо сопротивляющемуся Карло. Не прошло и минуты, как тот, потеряв сознание, обмяк в руках двух мужчин.

– Что со старухой? – произнес тот, кто руководил операцией, человек с темными усиками и белозубой улыбкой.

– Сдохла, – равнодушно ответил тип с ножом, вытирая его лезвие об одежду лежавшей на полу мамаши Валери. Ее глаза были раскрыты и немигающий взгляд устремлен в потолок, из-под тела растекалась багровая лужица.

– Хозяин будет крайне недоволен, – заявил усатый. – Он велел нам взять их обоих живыми. Теперь же мы сможем доставить на «Дионисию» только парня. – Подумав мгновение, мужчина приказал: – Распотроши в доме вещи, изобрази ограбление.

Затем он взял нож, которым его дружок убил мамашу Валери, вложил рукоятку в ладонь находившемуся без сознания Карло и швырнул оружие на пол.

– Пусть все считают, что мальчишка прикончил старуху и, взяв деньги, бежал.

Пятью минутами позже они покинули особняк. Стояла тихая летняя ночь. Мужчин ждал темный автомобиль, в багажник которого они погрузили связанного по рукам и ногам Карло. Шофер взял курс на Монте-Карло, где стояла в порту яхта «Дионисия» и ждал тот, кто отдал приказ похитить Карло и убить Виталиуса, – Георгиос Костандиллис.

* * *

Лиза прибыла в Париж во второй половине дня – до десяти вечера у нее оставалось несколько часов, но она решила во всем следовать наставлениям Майкла. Он готовит ей сюрприз, поэтому ее появление раньше только все испортит.

Девушка отправилась в Лувр, где любовалась на бесценные шедевры, прикидывая в уме, как можно их похитить. Эта игра наверняка очень понравится Майклу: у них будет много времени, чтобы, гуляя по парижским музеям, составлять планы невероятных ограблений.

Лиза задавалась вопросом: продолжат ли они свою деятельность? В конце концов, не будут же они всю жизнь заниматься тем, что взламывать сейфы и обчищать музеи. Или все-таки будут?

После Лувра девушка зашла в один из многочисленных ресторанчиков на Елисейских Полях. Наконец наступил вечер. В половине десятого, решив, что больше не выдержит, Лиза заказала такси, которое подъехало через несколько минут. Она сообщила водителю адрес, указанный Майклом, и отправилась в путь.

Она оказалась около особняка в десять минут одиннадцатого. Майкл просил, чтобы она не опаздывала, но что поделать – вечернее движение в Париже напоминает гонку с препятствиями, особенно в центре. Лиза расплатилась с водителем, такси исчезло, оставив ее одну около высокой витой ограды. Она находилась в Семнадцатом округе – наверняка Майклу пришлось выложить кучу денег, чтобы купить или снять этот особняк.

Девушка нажала кнопку звонка, но потом увидела, что ворота приоткрыты. Так, так, Майкл хочет, чтобы она прошла в дом... Там-то он и презентует ей сюрприз. Ну что же, она будет придерживаться его правил игры.

Громада особняка в стиле позднего классицизма тонула во тьме. Только на последнем этаже в двух окнах горел янтарный свет. Майкл ждет ее там!

Входная дверь тоже была приоткрыта. Лиза оказалась в большом холле. А особняк, оказывается, обставлен – она заметила антикварную мебель, а на стенах – картины. У Лизы перехватило дыхание – это были картины ее отца!

Как Майкл узнал, что она дочь Леона Кречета? Она не рассказала ему свою историю, так же как и он не поведал ей о своей прежней жизни. Девушка медленно подошла к одной из картин. Портрет Анабеллы, ее мачехи! И на другом полотне тоже изображена рыжеволосая Анабелла. И на третьем – она же. Вот ведь ирония судьбы: особняк, в котором они с Майклом будут жить, увешан изображениями той женщины, которую Лиза ненавидела более всего на свете и которая виновна в смерти ее отца!

Впрочем, с чего Лиза взяла, что они будут здесь жить? Майкл сейчас ей все объяснит. Только где же он?

Девушка позвала Майкла, но ответа не получила. Огромный особняк был пуст. Лиза испытала секундное чувство дискомфорта. Да нет же, если Майкл рядом (а он должен быть рядом, ведь он сам пригласил ее сюда!), то ей нечего страшиться.

Она поднялась по мраморной лестнице на третий этаж, помня, что свет в окнах горел именно там.

– Майкл, где же ты? – позвала Лиза.

Тишина. И все же девушка не могла отделаться от ощущения, что в особняке кто-то есть. И этот некто прячется, исподтишка наблюдая за ней. Майкл на такое не способен.

Внезапно ей пришла в голову странная мысль – с чего она взяла, что письмо было от Майкла? Оно ведь было напечатано на машинке. Но письмо ей передал Виталиус, странный тип, который постоянно сопровождал Майкла. Он с самого начала не понравился Лизе. Неужели приглашение в Париж – проделка неприятного усатого субъекта, лжепрофессора? Но для чего он заставил ее посетить парижский особняк?

– Виталиус, вы здесь? – снова позвала Лиза, но на ее зов опять никто не отреагировал.

Внезапно девушке показалось, что она слышит тихие шаги. Лиза бросилась по коридору и ворвалась в комнату, залитую янтарным светом, шедшим от двух больших торшеров.

На белом ворсистом ковре, в котором ноги утопали по щиколотку, лежала женщина. Она, как кукла, неловко раскинула руки и ноги, шея была неестественно вывернута, алые губы приоткрыты. Длинные платиновые волосы струились по оголенной спине – женщина была в вечернем платье из искрящейся тафты. На правой ноге была туфля на высоком каблуке, другая, левая, туфля валялась примерно в метре от распластавшейся фигуры.

На белом ковре расплылось темное пятно. Лиза не сразу поняла, что это кровь. Горло женщины было перерезано – нож для вскрытия писем с золотой рукояткой, инкрустированной бирюзой и зеленым нефритом, лежал рядом.

Лиза подошла к телу. Она узнала женщину. Это была ее мачеха Анабелла. Сколько раз она мечтала, что ту настигнет возмездие за убийство отца! Как будто кто-то услышал ее мечты – Анабелла умерла. Была убита.

* * *

Раздались шаги в коридоре. Убийца все еще в особняке! Лиза схватила нож, лежавший на ковре, и приготовилась к прыжку.

– Мадам, где вы? – услышала Лиза женский голос. – Я вернулась, мадам. Оказалось, что звонок был чей-то глупой шуткой: моя матушка вовсе не попала в больницу.

В комнату вошла женщина лет сорока пяти в форме горничной. Лиза уставилась на нее, женщина воззрилась на Лизу. Затем ее взгляд переместился на тело Анабеллы, а потом на нож, который зажала в руке Лиза. Рот горничной искривился, она пошатнулась и тонко завопила.