исполнять свои обязанности, лично или заочно; соискатель вправе действовать вместо него вплоть до возвращения цехового мастера, если срок пребывания того в должности к тому времени не истечет.

– Значит, я, раз вернулся, восстанавливаюсь в правах? – спросил Раген.

Его избрали на два года, и у него почти год оставался в запасе.

– Не совсем так, – сказала Женя. – Если вернувшийся цеховой мастер объявит о готовности приступить к делу, то гильдия должна провести собрание и утвердить его простым большинством голосом. До тех же пор власть остается у Винсина.

– Тогда созови собрание, – ответил Раген, хотя проблема уже обозначилась.

– Созвать собрание или объявить голосование может только цеховой мастер.

Раген сжал кулаки:

– Если мне нельзя созвать собрание, оповести всех городских метчиков, что я вернулся с новостями, которые переопределят будущее гильдии.

– Я немедленно вышлю гонцов, – кивнула Женя. – Что за новости?

– О магии хора Лощины, – сказала Элисса. – Мы научились заряжать метки при помощи демоновых костей, даже когда подземников рядом нет. Бывает, что и при свете дня.

Женя молча уставилась на нее, словно в ожидании кульминации. Не дождавшись, кашлянула:

– Это все меняет, если правда.

– Это правда, – подхватил Раген, – но мы не рассчитываем, что кто-то поверит без доказательств.

Убежденной не выглядела даже Женя, но она сделала пометку на дощечке для письма.

– Я все устрою.

– Свяжись и со стеклодувами, – велел Раген. – Мы кое-что обновим в особняке.

Он расстелил карту с изображением великой метки, над которой они с Элиссой трудились столько часов. Метка охватывала особняк и дома слуг. Многие прочие сооружения предстояло переместить, но тут уж ничего не поделаешь.

Женя вытаращилась на карту:

– Вы хотите… вымостить ваши владения заряженным стеклом?

– Мы сами его зарядим при помощи хора, но – да, – ответила Элисса.

– Начнем с разметки, – сказал Раген. – Немедленно. Добьемся правильной формы, а после примемся за стекло.

Женя рассматривала символ, и Раген буквально увидел, как она подсчитывает расходы.

– Это обойдется в баснословную сумму.

– Баснословное состояние у нас есть, – сказал Раген. – Женя, я не хочу это обсуждать. Делай, как сказано. Подземники набираются сил, и нападение на город – всего лишь вопрос времени. Мы должны подготовиться и начинать сейчас же.

Побледнев, Женя взяла чертеж:

– Да, конечно.

Во дворе послышался шум, началась суматоха. Раген поднял взгляд, но маленький Арлен уже подбежал к окну.

– Горные Копья! – показал он, подпрыгивая.

Раген с Элиссой переглянулись. Вызова к герцогу они ждали. Солдат – нет. Они встали рядом с малышом Арленом, и у Рагена засосало под ложечкой при виде пятидесяти Горных Копий в безупречном строю, с огненосным оружием на плечах. Они выстроились по обе стороны дорожки от главных ворот до парадной двери и расчистили путь для высочайшей кареты.

– Кирин? – предположила Элисса.

Может быть, герцог прислал за ними герольда?

– Недостаточно аляповатая, – возразил Раген. – Жонглерские кареты – они как радуга, сплошь в блевотных разводах.

Его слуги и лесорубы толпились, оттесняемые бдительными солдатами. Столкновения вроде не намечалось, но и расслабляться никто не торопился.

– Что происходит, во имя Недр? – подивился Раген, когда кучер соскочил с козел, выдвинул лесенку, отворил дверцу и подал кому-то внутри затянутую в перчатку руку.

Из экипажа вышла мать Джоун, ключница герцога Юкора. У старухи было вострое личико и нрав подземника, сочетавшийся с нежеланием покидать крепость Юкора. Ее приезд, коль скоро она явилась, не сулил ничего хорошего.

– Женя… – Взгляд Элиссы метнулся к детям.

Женя отреагировала мгновенно и, крепко взяв Марью и Арлена за плечи, увела их от окна.

– Идемте. Ключница приехала к родителям по делу, нечего путаться под ногами. Марш наверх, в ваши комнаты.

Когда детей вывели, Раген взял Элиссу за руку:

– Это лишь демонстрация силы. Юкор любит тешить свое самолюбие, но нам угрожать не посмеет…

– Но зачем ему это? – Едва Элисса договорила, за первой каретой остановилась вторая, на сей раз с гербом Утреннего графства.

Элисса до боли сжала руку Рагена.

Женщина, вышедшая из второго экипажа, была графиней Трешей.

Матерью Элиссы.

Вцепившись в юбки, Элисса присела в реверансе. Разбирательство с небольшим войском Горных Копий предстало детской забавой, коль скоро придется общаться с матерью.

В памяти незвано-непрошено всплыли слова герцогини Арейн: «Смотри по сторонам, когда вернешься домой».

– Элисса, дорогая моя. – Графиня Треша раскинула руки. – Иди же обними свою мать.

Элисса задержала дыхание, и вовсе не из-за духов, аромат которых всегда облаком окружал графиню. Когда в последний раз мать искала ее объятий? Разве что в детстве. В голове тревожно звякнул колокольчик.

– Веди себя тихо, дорогая, и предоставь разговор мне, – шепнула Треша. – Я здесь для того, чтобы все показали себя в наилучшем свете.

Наверно, мать хотела успокоить Элиссу, но вышло ровно наоборот.

Если Треша считалась в Милне второй по влиятельности женщиной, то мать Джоун была первой. В свои семьдесят тетушка герцога держалась прямо и была стройна как тростинка. Платье носила старомодное, с длинными рукавами и высоким воротом; ткань была жесткой, как и ее нрав. Выражение лица – словно лимон раскусила.

– Раген, Элисса, – сумрачно кивнула она. – Добро пожаловать домой.

Раген нацепил улыбку – он умел выглядеть непринужденно, когда на душе скребли кошки.

– Воистину вы устроили нам пышную встречу. В честь нашего возвращения будет салют?

– Это лишь эскорт, Раген, – ответила Джоун.

– Неужели, пока нас не было, в Милне стало настолько тревожно, что через город нас должны провожать пятьдесят Горных Копий с огненосным оружием?

– Разумеется, нет. Но вы герои, вернувшиеся с войны. Считайте это почетным караулом.

– Меня бы уважили больше, если бы о нем предупредили, – заметил Раген.

Позади них нарисовался Йон. Он, очевидно, сделал круг и прошел через черный ход.

– Все путем?

– А это, должно быть, капитан Седой, – проговорила Джоун. – Приятно познакомиться, капитан. Его светлость официально требует и вашего присутствия.

Йон быстро глянул на Рагена, затем опять повернулся к Джоун и скрестил на груди руки. Джоун была высока, почти шести футов ростом, но кряжистый лесоруб все равно нависал над нею.

– Ладно, добро.

Похоже было, что богатырь не произвел на Джоун сильного впечатления.

– Перед тем как вас допустят к его светлости, придется сдать оружие дворцовой страже. – Она показала на огромный топор, висевший у него на плече.

– Забери меня ночь, если сдам, – сказал Йон, и все насторожились.

– Герцог Юкор не допускает в тронный зал вооруженных солдат из чужих графств. – Улыбка Джоун была холодной, как и взгляд. – Уверена, что даже вам это понятно.

Йон свистнул, и стражи изготовили огненосное оружие при виде Лари Лесоруба. Йон снял топор и протянул его Лари:

– Его