— Что ж, — произнес Алан, вертя пальцами свою трость. Теперь улыбка на его лице выглядела по истине зловеще, — в таком случае вы нам больше не понадобитесь.

Следующие действия произошли буквально за две секунды. Демон взмахнул своей тростью и, будто из ножен, высвободил из нее длинный узкий клинок. Молниеносным движением он направил его на Рейна и, когда лезвие уже должно было достигнуть парня, я вскрикнула и закрыла глаза. Но ничего похожего на удар, или звук рассекающейся плоти не послышалось. Когда я открыла глаза, то увидела такую картину. Кончик клинка остановился всего в нескольких миллиметрах от лица шокированного парня. Удару помешала держащая лезвие рука внезапно появившегося рядом Данте. Его глаза полыхали гневом, ненавистью и демонической силой, делающей их алыми. Я только сейчас заметила, что за все время пребывания здесь, он не вымолвил ни слова.

— Данте, — прошипел Алан, слегка оскалившись, — а я думал, ты так и не удостоишь нас своим вниманием.

— Не смей направлять лезвие на членов моей семьи, — леденящим голосом произнес блондин.

— А ты все такой же. Так свободно пользуешься дарованной тебе силой, будто ты ее достоин, чертов человечишка. Но все так же не можешь управиться со своей человеческой ненавистью. Я почувствовал ее уже тогда, когда вы пересекли границу Италии.

— Ненависть? Хех, я просто хочу, чтобы ты сдох.

Из их уст одновременно послышалось рычание. Алан больше не ухмылялся, и это сделало его действительно похожим на демона. А Данте, я никогда не видела его таким: разгневанным до чертиков. Он чуть ли не пылал от переполняющего его гнева.

Примерно несколько секунд они пытались испепелить друг друга взглядом, в то время как мы все стояли, подавленные напряжением, заполнившим всю комнату. Наконец-то Алан дернул свой клинок на себя, тем самым, высвободив его из захвата Данте, и вставил обратно в ножны, вернув оружие в привычный вид трости. Развернувшись без опаски спиной к блондину, он зашагал обратно к своему креслу.

— Что ж, — задумчиво произнес он, садясь, — время, когда нам придется скрестить клинки, еще не настало. Тем более ты же знаешь, что не сможешь меня убить. А вот если я убью тебя сейчас, то лишу себя удовольствия наблюдать эмоции отчаяния на твоем лице, когда настанет время.

— Какое время?

Алан ухмыльнулся.

— Время, когда я перепишу будущее, начертанное святыми.

Я не поняла, что он имеет в виду, и, если судить по выражениям лица, никто из наших так же не догадывались, что он замышляет.

— Черт с ним со временем, я хочу убить тебя сейчас! — гаркнул Данте. — Проведем Бой Чести!

Теперь смех Алана был громким.

— Бой Чести? Твоя особенность естественно дала тебе знания о догмах КЧД, вот только ты не учел один факт. Беатрис, напомни, пожалуйста, всем четвертую догму.

— Собратья, незнакомые друг с другом, но сведенные обстоятельствами, и собратья, которые равные по силе, встретившись, обязаны провести Бой Чести, дабы измерять свою силу и узнать, кто властитель, а кто подчиненный. Бой Чести также может проводиться за взаимным согласием двух собратьев, знающих уровень своей силы, но решивших испытать судьбу, — произнесла женщина без заминки.

— Видишь, Данте, в догме сказано «собратья», то есть мы — демоны. А ты всего лишь человек, который только благодаря счастливой случайности поглотил то, что должно было поглотить его.

— Поглотил? — удивленно прошептал Крис.

Я, как и он была в непонятках от этих слов.

Алан взглянул на нас, приподняв брови, после чего его губы растянулись в довольной ухмылке.

— О, так вы и это не знаете?

— Нет! — внезапно крикнула Мелори. — Не смей!

— Почему же? Они вправе знать.

А мы лишь непонимающе глядели то на одного, то на второго.

— Знать что? — спросила я, подозрительно покосившись на демона.

— Знать правду о том, кто же скрыт в вашем драгоценном Данте, и что же с ним произошло.

Я, Крис и Рейн взглянули на Данте, который заметно напрягся.

— Если ты это сделаешь… — прошипел он, сжав кулаки.

— То ты что, убьешь меня? Ты же знаешь, это невозможно.

Блондин скрипнул зубами и отвел голову вбок.

— Вот видишь, а им будет интересно узнать, что человек, живущий с ними рядом, не совсем-то и человек.

— О чем это он? — прошептал Рейн, удивленно взглянув на меня.

Я пожала плечами, такая же сбитая с толку, как и он.

— Дело в том, — тем временем продолжал Алан, — что Данте, как только очнулся после своей смерти, был настолько сильно одурманен желанием отомстить тем, кто убил его и тех, кому он служил, что даже не обратил внимания на то, что восстал из мертвых. Более того, его злость пробудила того, кто в нем был заточен, чуть ли не мгновенно после смерти. Данте нашел обидчиков сразу же, словно пес по запаху, и с особым кровожадным удовольствием убил их, но не сразу, а так, чтобы вдоволь насытиться страхом и переполняющим их ужасом. И только когда последний враг пал мертвой тушей к его ногам, он осознал, что больше не является таким, каким был раньше. Только тогда он заметил, что все это время сила, благодаря которой он расправился со своими обидчиками, была не его. И что же ты тогда сделал, Данте? Ты имел наглости заявить, что если эта сила в твоем теле, значит, она принадлежит тебе! И словно демон, ты поглотил эту силу. Но не забывай, что это тебе удалось лишь потому, что он был слишком слаб.

— Кто он? — не выдержав, спросила я.

— Носитель греха, которому подвержен сам Бог. Гнев Господа — как абсурдно звучит. Его поклонники гордятся и возвышают силу Господнего гнева, но это лишь доказывает то, что ваш дорогой Бог тоже грешник. А тем, кто олицетворяет этот грех, восьмой смертный грех, является сам Владыка.

— То есть…

— Да, — Алан перестал ухмыляться. — Тем, кто был заточен в Данте и чью силу он поглотил, был Владыка, или как вы его называете, Дьявол. Данте единственный умерший, кто был его носителем, и единственный из всех, кто сумел победить того, кто в нем заточен.

Наши шокированные взгляды метнулись к блондину. А он пытался убить Алана одним взглядом. Теперь все стало ясно: и его странное поведение, и такую легкость в обращении с силой. И это поистине ужасало.

— А теперь можете уходить, — произнес Алан, махнув тростью. — И можете не беспокоиться, никто из вас нам больше не нужен. Но когда начнется главное событие, — он усмехнулся, — обещаю, вы получите билеты на лучшие места.

Мелори фыркнула и, взяв все еще злого Данте за локоть,