14. Братская любовь

Холодный ветер с гор, долетая в Арракис, ерошил охристые кроны лигнимов. Лигнимы были вечно рыжими деревьями. Они казались пожухлыми и в сезон дождей, и в нынешний четвёртый лунар лета. Но на солнце вспыхивали янтарём.

Лигнимы покачивались от горного ветра. Чёрные стволы и ветви тянулись к небу. Оранжевые листья сыпались на землю.

Этот лесной пейзаж напоминал леди Ланите цветущий красно-оранжевый мох. Она стояла на балконе белостенной Скабиозы — дворца Астралингов. Леди возвратилась из плена три недели тому назад. Но теперь каждый день подолгу смотрела из своих покоев на леса, горы и тёмные замки облаков.

Раньше это помогало ей прийти в себя. Но только не теперь. Нынче с рассвета картину испортили штандарты, что взмыли над центральными улицами города.

На штандартах красовался символ меча. Яркий контур на белом фоне. То было Воинство Веры Аана, прибывшее из столицы под началом воинственного Иерарха Сафара. Пехотинцы в белых накидках маршировали по площадям Арракиса, стяжая ликование горожан, и отправлялись за город. Там раскинулся их полевой лагерь — аккурат у Тисового Тракта.

Вскоре они двинутся в Брезу вместе с войсками марпринца.

Леди Ланита зажмурилась и провела ладонью по холодным мраморным перилам. Лёгкие серьги с золотыми цепочками пощекотали шею.

Сколько бы она ни воображала, её безымянного пальца на правой руке больше не было. Теперь она носила платья-котты с длинными кружевными рукавами — чтобы прятать изувеченную кисть.

«Я не буду горевать по отрубленному пальцу», — решительно подумала Ланита. — «На кону куда большее».

Звонкая музыкальная трель разлетелась над предгорьями. Леди открыла глаза. Улыбка расцвела на её лице, когда она увидела светло-зелёного Наали и багрового Рубрала. Два дракона вились под сводом облаков, переплетаясь, как пальцы влюблённых, и от их пения ликовала душа.

«Рубрал утешил ярость Наали. Тот перестал нападать на всех вокруг после случившегося с Каскаром. Поддержка члена стаи исцеляет его…»

Но тягостное волнение омрачало эту радость.

«Каскар сейчас общается с Иерархом Сафаром. Если они договорятся, Воинство Веры присоединится к нашим мечам. Вранга освободят из лап Мора… или на этом его жизнь прервётся, как прерываются тысячи других жизней в хаосе осад и штурмов. И…»

Это была крамольная мысль, но Ланита всё же позволила себе подумать.

«Тогда я была бы свободна от него».

Но она тут же прижала ладони к лицу и покачала головой.

«Вранг явился за мной, чтобы вызволить меня из жуткого плена; по сути, он пожертвовал собой. Кем я буду, если стану желать подобного? Неблагодарной мерзавкой! Я не должна этого хотеть, не должна!»

Вранг был мужем, каких редко встретишь в Рэйке. Он с юношества помогал ей и взял её в жёны, невзирая на слухи о ней и её поклоннике.

И почему всё в ней противилось этому союзу? Даже её тело будто бы отвергало Вранга; она вздрагивала, когда он касался её, и ненавидела супружеский долг.

«Это несправедливо к нему», — твердила себе Ланита. — «Он был добр со мной всегда. Ни один муж не позволил бы того, что позволил Вранг».

После безуспешного года попыток зачать с ним ребёнка, она считала себя пустоцветной. И он был так ласков с ней, что взял вину на себя.

«Если бы твоим мужчиной был не я», — сказал он тогда, — «Быть может, ты смогла бы иметь детей».

Это были слова со многими смыслами. И Ланита трактовала их так, как хотела. Она имела дерзость возобновить отношения со своим кавалером юных лет. Она знала, что Вранг осведомлён об этом; но не каялась ему и всё отрицала. До тех пор, пока не вошла в положение.

И даже тогда Вранг, святейший человек, не произнёс ни единого слова осуждения. Похоже, он был рад, что у неё получилось. Пускай его отцовство было под большим сомнением.

«И после этого я смею желать ему смерти в стане Мора… чтобы мне самой легче жилось, не иначе! Мерзавка!» — в ужасе подумала Ланита и запустила пальцы себе в волосы. — «Даже Миссару не следует знать, что творится в моей голове…»

Сэр Мисса́р Линн появлялся всегда, когда она о нём вспоминала. Вот и сейчас его шаги прошелестели по тончайшим тканым коврам. Он возник рядом. Знакомые серые с красным глаза, зачёсанные назад тёмные пряди и преданный взгляд.

Миссар был до того ладен собою, как истинная голубая кровь, высок и плечист, силён и поджар. Но Ланита не прижалась к нему, потому что от него опять пахло драконами — копотью и чем-то животным, мускусным.

— Смотри, — улыбнулся ей Миссар и кивнул на небо. Одной рукой он держал под мышкой шлем, а большой палец второй зацепил за пояс. Запал радости подогревал его. Он остановился рядом с леди, но его ноги пружинили сами по себе, будто хотели пуститься в пляс. — Их нежности мне очень непросто дались.

Ланита вновь взглянула на полет Рубрала и Наали. И кивнула.

«Хорошо, что он не заметил моих тёмных дум».

Пурпурный плащ Миссара был подпалён, и кнут, коий был его личным гербом, почти стёрся на парчовой ткани. Он явно только недавно возвратился из Гротов — пещер в лесистых предгорьях, где квартировались огненные хищники.

Сэр Миссар был доахаром, помощником доа. Сей чин был учрежден Рыжей Моргемоной.

«Драконов мало», — гласило утверждение Моргемоны. — «Но людей с кровью доа в жилах предостаточно. Они не должны пропадать вдали от потенциальных лётных супругов. Пускай же всякий, происходящий от Кантагара, первого доа, при желании станет доахаром — рыцарем, стерегущим драконов, ассистирующим драконьим лордам и всадникам, готовым присматривать за огненными хищниками и ухаживать за ними в отсутствие их доа».

Многие драконьи лорды не любили практику доахаров. Они боялись, что ушлые помощники сами полезут седлать крылатых хищников. Однако со временем доахары стали появляться всё чаще — чем меньше было лордов-доа, тем больше знати нанимало к себе храбрецов с драконьей кровью в жилах.

Сэр Миссар появился при дворе Астралингов давным-давно, ещё в детстве. Его происхождение было неизвестно. Но случай за случаем не раз доказывал, что он наверняка является потомком от доа. Он понимал драконов с полуслова, успешно подражал сцииту и в конце концов заслуженно стал доахаром при Наали.

А когда Каскар слёг, и из-за заражения крови врачи отняли ему ногу, Миссар стал единственным человеком, что мог подойти к Наали. Зелёный дракон был в бешенстве. Он сотрясал небеса пронзительными воплями и злым рыком; но Миссар день за днём кормил его и говорил с