Если обычные люди настроены, скорее, позитивно, то тревожные личности, как показывает опыт, склонны относиться к событиям негативно. В качестве иллюстрации Мэтьюс приводит пример, прочитав который, я поперхнулся кофе. Его коллега рассказывал, как однажды, еще подростком, собирался на первое свидание с новой девушкой, и в этот день у него, как назло, на лице вскочил громадный прыщ. Приведенный в бешенство равнодушной реакцией младшего брата на это «несчастье», он выскочил из дома и уселся на скамейке на насыпи неподалеку, с которой открывался вид на город. Пять минут спустя подошел какой-то турист и сел рядом с ним.

«Славное местечко (spot)»[62], – заметил он.

Мэтьюс подходит к этому вопросу с тех же позиций, что и Маклеод, – за исключением того, что вместо обучения вниманию он обучает познанию. В типичном эксперименте добровольцам дают несколько сценариев, которые должны закончиться хорошо или плохо в зависимости от того, какой текст будет поставлен в конце. Он включает учебную фразу.

Например: «Ваш супруг просит сопроводить его на торжественный обед, который устраивает его фирма. Прежде вы не встречались ни с одним из его коллег. Собираясь на мероприятие, вы думаете, что новые люди, которых вы встретите, сочтут вас…»

В режиме, предназначенном вызывать негативное искажение восприятия, фрагмент нужно было закончить словом «bo – ng» (boring – скучный) и проработать еще 100 таких примеров. Для выработки позитивного искажения это было слово «fri – d-y» (friendly – дружелюбный), и тоже следовало проработать 100 подобных примеров.

Затем в ходе тестирования добровольцам раздали следующую партию сценариев, подобную первой, только на сей раз заключительные слова были не столь однозначны и могли привести к разным результатам, которые оценивались в зависимости от того, насколько хорошо они подходили к сценарию.

Точно как в методике тренировки внимания Маклеода, Мэтьюс обнаружил, что те добровольцы, которых приучили воспринимать вещи негативно, выбирают результаты, наиболее согласующиеся с этим искажением, – то же самое справедливо и для тех, кто был приучен оценивать вещи позитивно. И даже более того. Когда добровольцев подвергали воздействию стрессовых факторов (например, давали смотреть видеозаписи травм и несчастных случаев), те из них, кого приучили к позитивной оценке, выказали меньше беспокойства, чем те, кто усвоил негативную оценку.

«Не волнуйся, будь счастлив», – пел Бобби Макферрин. Но должно быть наоборот.

Маклеод и Мэтьюс смотрят в будущее с оптимизмом. Им-то хорошо, не так ли? И у них на то есть веские причины. Если, как показал нам Сэм Харрис, воззрение – это состояние мозга, то, изменяя состояние мозга, мы в теории можем изменить воззрения. И не только в теории, но и на практике. И не только некоторые из них, но все. Религиозные, политические и т. д.

В 2004 г., спустя несколько лет после того как Маклеод изменил первоначальную парадигму пробы с точкой, он использовал ту же процедуру в отношении людей, страдающих социофобией. В течение двух недель пациенты ежедневно проходили 384 учебных теста, отвлекающих их внимание от угрожающих слов. Результат? Значительное ослабление симптомов.

Через год после этого, в 2005 г., Мэт Филд и Брайан Иствуд из Ливерпульского университета адаптировали методику CBM применительно к алкоголикам (нейтральные изображения против изображений, связанных с алкоголем). Затем, изобретательно измерив степень алкогольной зависимости, они обнаружили, что те, кто проходил процедуру в режиме «внимание к нейтралу», выпили в ходе исследования меньше пива (им была предоставлена такая возможность), чем те, кто проходил испытание в режиме «внимание к алкоголю».

Еще более захватывающие исследования были проведены на жертвах инсульта. Эдвард Тауб из Университета Алабамы открыл клинику собственной терапии (Тауба), где часто можно видеть пациентов с разными подвязками и петлями на здоровых конечностях. Причина этого не очевидна – пока вас, как и Тауба, не осенит.

Тауб обнаружил, что после первого удара мозг жертв инсульта входит в состояние «коркового шока». В этом состоянии пораженные конечности отказываются двигаться. В течение нескольких месяцев бездействия наступает то, что Тауб называет «воспитанным неиспользованием» (разновидность воспитанной беспомощности, с которой мы столкнулись в главе 5), – из-за чего часть двигательных нервов пораженной части тела (в соответствии с неизменным принципом мозга «пользуйся или потеряешь») начинает атрофироваться. Но заставьте человека разрабатывать пораженный участок, упорно заниматься, даже если поначалу конечности все равно не хотят двигаться, перед угрозой повторного отказа (отсюда и петли, и подвязки – снаряжение для того, что Тауб называет «лечение движением с искусственным ограничением»[63]), и можно достигнуть замечательных успехов.

Мозг можно научить перенастраиваться: отращивать на месте старых новые поколения дендритов (коротких отрезков нейронов) в пока еще не изведанных ландшафтах мозга. И если даже паралич можно «убедить» убраться, тогда кто знает, где пределы такого влияния?

Элейн Фокс, профессор психологии из Эссексского университета, идет дальше Маклеода и Мэтьюса и, используя фМРТ, смотрит, какой эффект оказывает CBM на глубинные области мозга. Ее программа исследований (совместно с Наз Деракшан из Лондонского университета) пока еще находится на начальном этапе, но одна из областей мозга, за которыми она намерена пристально наблюдать, это вентромедиальная префронтальная кора, которая отвечает, как продемонстрировал Сэм Харрис, за формирование воззрений. В частности, она будет отслеживать изменения в нейронных сетях, контролирующих внимание и расположенных между префронтальной корой и мозжечковой миндалиной, – и если что-нибудь выявится, то вполне можно выйти на решение варианта «трудной проблемы», связанного с убеждением: удастся выделить пути, по которым идут нервные импульсы при убеждении.

«Это не убеждение в строгом значении слова, – говорит Фокс, – потому что в СВМ человек добровольно участвует в процессе изменения своих взглядов, и непредвиденные обстоятельства процедуры являются подсознательными. Но в качестве индикатора того, какие изменения происходят в мозгу, когда мы меняем свое мнение, эта программа является отправной точкой».

Безусловно, является. Открытое или фиксированное у вас мышление; собираетесь ли вы на космический корабль, который должен за вами прилететь; или на утреннюю пробежку после того, как застелите постель, – код для каждого из этих намерений или воззрений зашифрован в мозгу в виде заложенных издревле схем световых вспышек, как молнии пробегающих по его поверхности за тысячные доли секунды. Отклоните курс этих электрохимических вспышек или измените их интенсивность, и вы направите намерение или воззрение вдоль туманных меридианов влияния к изменению.