На очередной бал Дейн отправляется с тяжелым сердцем, и даже надежда увидеть леди Гиденну не развеивает дурных предчувствий. Необходимо как можно скорее сообщить остальным о сделанных выводах, но удастся ли осуществить это до следующего заседания Совета, пока неизвестно. Может быть, получится дать знать лорду Кервену, что результаты, мягко говоря, неожиданны? Или… Раз тот дал подобное задание, значит, как минимум подозревал о такой возможности, а стало быть, не удивится. Дейн передал бы весточку с Рицем или кем-то еще из телохранителей, но не желает настолько рисковать. А наведаться без приглашения не получается – портал в Северный замок перекрыт, и остается только гадать, что это может означать.

Ксенна выглядит задумчивой, и чем ближе подходят они к парадному входу, тем больше она отстает от Дейна, пока и вовсе не останавливается.

– В чем дело? – спрашивает он, а девушка не смотрит ему в глаза. Впрочем, можно и не задавать вопросов, все ясно и так. – Ксенна, послушай меня. Ты не обязана делать что-то помимо своей воли. Речь не идет ни о чести семьи, ни о долге, лишь о тебе и твоей жизни. Поступай так, как считаешь нужным, ты достаточно разумна…

Ксенна молча кивает.

– Сними его, – говорит он негромко, – сними, если не желаешь принимать подарок. Еще не поздно. Я верну его, и… ничего не случится, клянусь. Великий Нид не упадет нам на головы, а тот, кто прислал эту вещь, не скончается от горького разочарования, уверен. Ну же, что ты медлишь?

– Нет. – Девушка наконец-то поднимает голову. – Ты сказал, я могу выбирать сама, вот я и сделала это. Просто…

Она не заканчивает фразу, но Дейн хорошо ее понимает: он сам испытывал нечто подобное совсем недавно. Одно дело – решиться, другое – отважиться воплотить решение в жизнь. И ему мучительно жаль племянницу, которой приходится делать столь сложный выбор, и хочется нарушить собственное слово и запретить ей… Но он не успевает ничего сказать – Ксенна идет вперед, сбрасывает легкий плащ на руки слуге, и Дейну остается только следовать за ней.

На Ксенне небесно-голубое платье, и она не надела ни единого украшения, кроме ожерелья. И правильно – оно затмило бы любые другие драгоценности…

В зале нет того, кого она хочет и страшится увидеть, и на лице ее читается одновременно огорчение и облегчение – еще не теперь, не сразу! Но отсрочка коротка – он появляется почти сразу же вслед за ними, и Дейн, едва поприветствовав его, отходит в сторону, оставляя племянницу одну. Ксенна взглядывает на него через плечо в поисках поддержки, но Дейн больше ничем не может ей помочь: все, что она скажет или сделает сейчас, она должна делать сама, как бы ни было страшно…

Должно быть, Ксенна тоже понимает это, потому что больше не оглядывается, а смотрит, не пряча взгляда, на своего собеседника. Она кажется поразительно маленькой и хрупкой рядом с ним: золотой колосок у подножия белой скалы… которая способна закрыть от бурь и ветров.

Дейн отворачивается, окончательно осознав, что Ксенна действительно сделала выбор и подарок не вернется к дарителю…

– Ну наконец-то вы появились, любезный лорд! – звучит знакомый голос, и Дейн оборачивается. – Я уж думал, вы снова сделались затворником!

– У меня было неотложное поручение, – отвечает он. – Пришлось заняться им.

– Вы пропустили явление принцессы Диса, – вздыхает Ниорис. – Прелестное было зрелище. Принц в восторге – ведь Альта-Эрена красивая блондинка! А слыхали ли вы последние новости?

– Боюсь, нет, – отвечает Дейн. – Было не до того. Говорю же, поручение…

– О! Вас ждет масса интересного! – Ниорис улыбается, но веселья в его улыбке нет. Он выглядит словно после долгой бессонницы: темные круги под глазами, осунувшееся лицо. – Но об этом…

Он смотрит в сторону:

– Фрия, радость моя, сделай так, чтобы я тебя не видел!

– Не могу, дорогой брат, – отвечает леди Фрия, дерзко глядя на него снизу вверх. – Я слишком мала, чтобы разглядеть меня в толпе, а значит, лорд Сейтен станет искать меня рядом с вами. Как вы полагаете, огорчится ли он, найдя вас одного?

– Хм… – Ниорис усмехается. – Пожалуй, огорченного Сейтена я сейчас не вынесу. Так и быть, оставайся, только не путайся под ногами.

Маленькая леди, кивнув, отступает в сторону. Дейн мельком взглядывает на нее: сегодня леди Фрия в алом платье, густо расшитом золотом, темные кудри ее придерживает старинной работы золотой обруч с рубинами, в ушах покачиваются длинные, похожие на языки пламени серьги с теми же камнями. Ярко и вычурно, но ей идет.

И тут Дейн вспоминает…

– Простите, я оставлю вас ненадолго, – торопливо произносит он и, не дожидаясь ответа, быстро отходит к распахнутым на террасу дверям, подле которого видит знакомую фигуру.

– Леди Гиденна…

– Милорд!..

– Я…

Да когда же он избавится от этой невыносимой немоты!

– Я обо всем знаю, – торопливо произносит она. – Важное поручение, вы не могли явиться, потому что моему кузену нельзя отказать и отложить то, что он велел сделать, на потом.

– Именно так, миледи. – Дейн целует ее ладонь, такую прохладную в эту жаркую ночь…

– Все хорошо?

– Сейчас – да, – тихо отвечает он. – Сейчас, когда вы здесь…

– Идемте, – леди Гиденна берет его под руку, увлекает на открытую террасу, прочь от шумного бала.

И думать о делах не получается: как можно, когда хочется только одного – подхватить ее на руки и унести подальше отсюда, от этого дворца. Вот только куда? Где скроешься от чужих взглядов? Даже дома не получится уединиться, а в Северном замке… понятно кто.

– Миледи… – негромко произносит Дейн. – Я должен предупредить, что ваш… кузен…

– Я знаю, – едва слышно смеется она. – Он не любит о чем-то умалчивать, а я была слишком наивна, когда полагала, что сумею что-то утаить от него!

– Дело не только в этом… – начав говорить, он тут же жалеет об этом, но сказанного не воротишь.

– Я понимаю. Мне нужно просить у вас прощения, – произносит леди Гиденна. – Я должна была сказать вам сама.

– Вы не обязаны были…

– Вы не правы, – качает она головой. Сегодня она изменила привычной прическе, и подобранные с висков волосы серебристым водопадом ниспадают на точеные плечи. – Если я доверилась вам, то утаивать подобное нельзя, но я слишком долго колебалась. Каюсь, я опасалась…

– Что я испугаюсь? – Теперь его очередь смеяться. – Хорошо же вы думаете обо мне, миледи! Да и… поздно бояться.

– Вы правы. – Что она хочет увидеть в его глазах, зачем так пристально вглядывается? – Все изменилось и никогда не станет прежним. Даже мой… хм… кузен.

– Я был поражен, – честно признается Дейн.

– А я не видела его таким с тех пор, как умерла моя мать, – тихо произносит леди Гиденна. – Это было… очень давно.