— Как твоя рана? — спросил Дронго.

— Уже заживает, — ответил Давид. — Ничегострашного. Легкий порез.

— Надеюсь, — пробормотал Дронго. — Здесьстолько красивых женщин.

— Да, — кивнул Давид, — очень много. Но мнеони не нужны.

— А я себе выберу пару, — громко сказал Дронго,чтобы слышали все остальные.

Он подошел к столику, за которым сидели две симпатичныемолодые женщины. Одна была в темном платье, другая в джинсах и светлой блузке.Он довольно быстро выяснил, что одну зовут Виолой, а другую Светой. Идоговорился с ними о цене. Цена была стандартной, как во всех отелях, но онсказал, что заплатит обеим чуть больше, если они поднимутся к нему немедленно.

На глазах у сидевших в баре участников «Экспресса» он вышелс двумя девицами. Он увидел, как деликатно отвернулся Жак Жуэ, как улыбнулся,подмигивая ему, Игор Дивжак, как приветливо помахал рукой Давид. Они поднялисьна девятый этаж, в его номер. Он открыл дверь. Выпитое в большом количествевино начало сказываться. Он не был пьян, скорее, его координация была несколькоослаблена. Девицы, конечно, потребовали денег вперед. Он честно заплатил.

Наверное, все-таки он врал себе. Он твердо убеждал себя, чтопривел девочек только для того, чтобы ему больше никто не навязывался. Толькодля защиты от посягательства других женщин. И, конечно, это была неправда. Еслибы к нему постучалась женщина, которая ему нравилась, он бы сразу выгнал этихдевиц. Это был лишь суррогат любви, и Дронго отлично это сознавал. Но к нему вэту ночь никто не постучал. А девицы были рядом. Они быстро разделись, какбудто пришли на прием к врачу. И так же быстро предложили раздеться ему.

«Какая гадость», — думал он, раздеваясь.

Впрочем, эти мысли были не совсем искренними. После месяцавоздержания он хотел подобного общения. Хотел и не стеснялся своего желания.Нужно было отдать должное девицам. Работали они на совесть, и чистобиологическое удовольствие он получил. Но когда они ушли, он встал под душ идолго тер себя мочалкой, словно избавляясь от налипшей грязи. И ему в которыйраз вспомнились слова Хемингуэя: «В конечном итоге это худшее из одиночеств».

Он тянул с расчетами столько, сколько было возможно. Нодвадцать пятого июня был отработан последний вариант, и он сдал его охранникам,понимая, что вручает им свой смертный приговор. Отныне оставалось ждать, когдаБаширов проверит этот вариант и, утвердив его, приговорит узника к смерти. Весьвчерашний день Меликов не притрагивался к еде, словно готовясь услышатьстрашное. Но все прошло без эксцессов. Его перенесли на кровать, и он уснул.Проснувшись утром, он был даже несколько удивлен, что, пока он спал, с нимничего не произошло. Оба охранника как обычно равнодушно-сосредоточенноперенесли его в инвалидную коляску, чтобы отправиться вместе с ним в ваннуюкомнату. Он все еще не мог подниматься самостоятельно. По уверению посетившегоего несколько дней назад врача, процесс заживления шел нормально и он долженбыл подняться месяца через три. Меликов усмехнулся, услышав это. Через тримесяца его перебитые кости будут гнить в какой-нибудь яме на окраине городе,засыпанные известью и песком.

Сегодня утром он решил применить свой план, который обдумывалвсе последние дни. Это был жест отчаявшегося человека, готового бросить вызовсудьбе. Выбраться любыми способами из ловушки, в которую его загнали враги,решившие, что он обречен. Утром за завтраком он плотно поел, готовя себя кглавному испытанию в своей жизни.

Кроме братьев-близнецов, находившихся рядом с ним неотлучно,на даче дежурили еще четверо охранников, по двое в каждой смене. Башировполагал, что четверо крепких мужчин имеют шансы остановить беспомощногоинвалида, не способного передвигаться самостоятельно, если он все-такипопытается бежать. Но даже Баширов не мог предположить, на что способен егопленник.

Утром, позавтракав, он направился в свою комнату, попросиводного из братьев дать ему сигарету. Въехав в комнату, он сунул сигарету подматрас с таким расчетом, чтобы пожар начался через несколько минут, а затемснова выехал на своей коляске из комнаты.

— Вы можете меня вывезти в сад, перед домом? —попросил он одного из братьев. — Я ведь уже давно не был на улице. Толькодайте мне костыли, врач считает, что мне можно передвигаться на них.

— Может, ты хочешь перепрыгнуть через забор? — злопошутил один из братьев. — Зачем тебе костыли?

— Кончай шутить. Что тебе, жалко? — настаивалМеликов. — Я ведь никуда не уйду, сам знаешь, до туалета допрыгать немогу.

— Ладно, бери свои костыли, — разрешил охранник.

Меликов, забрав костыли, стал терпеливо ждать, когда наконецего вынесут в сад. Братья вынесли его коляску из дома, поставили на траву иположили рядом костыли. Меликов кивком головы поблагодарил их. Он поднялголову, словно подставляя лицо солнечным, когда неожиданно из его комнатыполыхнуло пламя.

— Пожар! — первым закричал Меликов. — Пожар!Спасайте мои расчеты! Там наброски для вашего полковника!

Секретность, которую ввел Баширов по отношению ко всему, чтоделал пленник, обернулась против него самого. Никто из охранников, включаябратьев-близнецов, не знал, чем конкретно занимается заключенный. Они лишьвидели папки с бумагами, которые Баширов привозил на дачу и отвозил обратно.Откуда им было знать, что в горящей комнате ничего не было и пленник блефовал.Они справедливо рассудили, что документы крайне важны для полковника, ипобежали в комнату, поручив Меликова охраннику из утренней смены. Именно этогоМеликов и ждал. Его охранял парень лет двадцати пяти, и именно его смены ждалпленник. Он неожиданно закашлялся, стал валиться на сторону, и когда охранникиспуганно наклонился к нему, чтобы помочь инвалиду, то неожиданно почувствовал,как проворные руки пленника вытащили оружие из кобуры и дуло пистолета больноуперлось в живот.

— В машину! — прохрипел Меликов. — Быстро кмашине! Отвезешь меня в машину, а если попытаешься пикнуть, я тебя пристрелю.Мне терять нечего.

Напуганный столь невероятным оборотом охранник согласнокивнул. Он сразу сообразил, что с переломами ног Меликов не сможет завестимашину. Братья Изотовы и второй охранник боролись с пожаром, когда Меликовподъехал к машине.

— Посади меня на заднее сиденье, — приказалМирза. — Костыли брось сюда. И учти: у тебя только один шанс. Иначепристрелю.

Охранник перенес его на руках в машину, подавляя в себежелание что-то предпринять. Пистолет упирался ему в живот и он понимал, чтолюбое неосторожное движение повлечет за собой выстрел. Он бросил в машинукостыли, не понимая, на что рассчитывает этот безумец.

— Теперь за руль, — выдохнул Мирза. — Садисьза руль, и мы уезжаем отсюда.

— Нет, — прошептал непослушными губами охранник.