воздаянием будет геенна, в которой он будет вечно[377], и изрубили кинжалами несчастного государя; как [имаму] Хусейну, его /242б/ голову отрубили безжалостным мечом злобы, сделав его истинным мучеником. *Поистине мы принадлежим аллаху и поистине к нему возвратимся[378].

Стихи:

О друзья, тысячи возмездий [создаются] руками этого лазурно-яревого небесного свода!

Сегодня, вследствие его несправедливости, подол земли окрасился в гранатно-красный цвет.

Никто не знает, до каких пор и ради чего существует небосвод — судьба,

У которой в обычае вероломство, насилие и кровопролитие.

Вот и с Убайдуллой ханом, который ударом пятерни поражал львов,

Что случилось, что он в конце концов погиб от руки какого-то опиофага?

Земля Бухары стала равниною Кербела[379], о мусульмане,

Потому что в месяце мухарреме принял мученичество тот зверски убитый государь.

Как Хусейну, ему отрубил голову тот Шимр, одетый в кольчугу:

Злой новый Езид поднял его голову со всею жестокостью.

Нежное тело хана эти кровопийцы оставили лежать испачканным в земле, смоченной кровью.

Стихи:

Лицо его [столь нежное, что] ему становилось больно от листика розы,

Тело его, отягощавшееся даже от [падавшего на него] волоса,

Вдруг были убиты многими ударами жестокого меча.

Кровью и землею покрылся тот шах.

Этот злополучный монарх выпил чашу мученичества 26 числа месяца мухаррема 1123 г.[380], и его благородный дух, полный милости божией, /243а/ направился в священные сады [рая], положивши во прах свою драгоценную царскую корону, которую он не склонял и перед кесарем[381]; его победный царственный трон, стыдившийся [присутствия на нем самого] Александра [Македонского], упал в угол, в место, заросшее бурьяном и колючкою. При этом несчастии невесты вращающегося купола уселись на ковре золы и на кровле, охраняемой зарею, по обычаю всех видящих несчастье, омыли свои лица кровью очей, а утро разодрало свои одежды; Юпитер сбросил с плеч плащ своего превосходства; впечатление от этого ужасного события достигло до Плеяд; земля при сем несчастье посыпала голову прахом унижения; ковровые дорожки и слуги все рассеялись, подобно звездам Большой Медведицы.

Стихи:

О царство, подобно утру, раздери [свои] одежды до [самого] пупа!

/243б/ О государство, как вечер, распусти свои волосы до [самых] плеч!

О венец, упади во прах, так как развязался узел царства!

Стих:

О, когда разбита счастливая чаша государства, испей яд!

После этого нечестивые убийцы, подобно ордам Гога и Магога, бросились в гарем и ставку хана. Руки взбушевавшихся военных поднялись на грабеж [разных] сокровищ; бывшая в таком порядке казна была предана на поток и разграбление. Эти скоты ринулись на газелеоких и прекрасных, как гурии, [обитательниц гарема, кои были, как] *черноокие, укрытые в шатрах[382]. Они сорвали с них платья и унесли с собою все, что нашли в ханской ставке и его гареме из ковров, покрывал, из золота, серебра и дорогих материй; вытащили из ушей матери его величества и [его жены], Биби Подша, серьги, стащили у них с ног обувь, так же поступили и с другими обитательницами гарема. Наиболее удивительным было то, что в ту ночь мать его величества, все жены и служанки гарема, с целью прощания с государем при его злополучном отъезде в Балх, собрались в этот дворец горести /244а/ “ неожиданно попали в эту беду. В отношении периликих, подобных райским гуриям, красавиц, с лицами, пленяющими сердце, и с прелестными волосами, из коих каждый был промыт свежим благовонным мускусом,

Стих:

Омывших лица водою жизни,

эти неверующие, грубые еретики, подобные нечестивому Езиду, коих *плотская страсть с силой увлекает ко злу[383], запорошив зрачки своих глаз прахом бесчеловечности, проявили все то, что было скрыто в их грубых чувственных натурах и в их нечистом внутреннем я. Подонки общества, грубая чернь, обратив в свою добычу гаремных служанок и благородных обитательниц гарема, посадили их простоволосых и? босых на крупы лошадей [позади себя] и увезли; [и эти несчастные] в тот день воочию увидели ужасы судного дня [там, куда они были отвезены].

Стихи:

От таких жестокостей, кои были проявлены этими людьми,

Если с неба не падают дождем камни, то как прекрасен воспрещающий [их]!

Хотя не бывает в обычае у этого народа оскорблять во время /244б/ смуты жен и дочерей государя, однако это случилось, будучи осуществлено, вопреки вере, этой беззаконной бандой, перед которой поистине обезьяны имеют превосходство!

Стихи:

По времени никто такого насилия

Не помнит ни из близких, ни из дальних.

Вопли понеслись ввысь из мира;

Рыданья огласили город и степь.

В целях спокойствия Абулфайз султана эти бесстыдные люди отрубили голову того главы царей и, принесши ее к султану, бросили [к его ногам].

Четверостишие:

О горе! у птички-души не осталось ни зерна,

Не осталось никакой связи ни с близкими, ни с чужими.

Увы и увы! В течение жизни

Из всего сказанного мною ничего не осталось, кроме басни.

[Абулфайз] султан, увидев благословенную голову брата, проявил необычайную жалость.

Четверостишие:

Кто разбил вдребезги форму чаши —

Ведь руке дозволено разбить ее?

Кто разбил печать, которая соединена с перстнем,

[И этот] столь прекрасный с головы до ног образ?

Пожертвовавший своею жизнью [за хана] Афлатун сложил свою голову у ног своего господина. Дата его мученичества определяется выражением: “Счастливый Афлатун пожертвовал своею жизнью”[384].

Стих:

Как прекрасно кончить жизнь с хорошей репутацией в ореоле мученичества!

/245а/ Дивана-султан, бывший в родстве с государем, увидев его благословенную голову, заплакал, пришел в сильное волнение и задрожал, как в лихорадке.

Двустишие:

Если я заплачу, то каменное сердце превратится в кровь,

Если же я зарыдаю, то горы превратятся в Аму-Дарью.

[Дивана-султан] доложил [Абулфайз] султану, что он возьмет голову этого единственного в мире мученика, приложит ее к телу и, облекши последнее в саван, похоронит в усыпальнице его предков.

Стихи:

Искренний друг, верный товарищ,

Который в [своей]