Чем позже начинается развитие нации, тем больше у нее возможностей учиться у стран, прошедших этот путь раньше, и перескакивать в этом процессе через целые этапы. Всем известно, что сельскохозяйственные регионы Китая от стадии полного отсутствия телефонной связи сразу перешли к использованию мобильных телефонов, миновав дорогостоящий, изнурительный и трудоемкий этап рытья траншей или установки столбов для стационарных телефонных линий. Теперь, спустя два десятка лет, по пути Китая идет Африка, которая с этапа полного отсутствия телекоммуникаций перескакивает сразу в век передовых цифровых технологий с применением мобильных устройств.

Приведу всего один пример – достижения мобильного банкинга, который сегодня обеспечивает африканцев, находящихся на нижнем конце экономической шкалы, возможностью перемахнуть в мир современных финансов, и при этом им не приходится закладывать ни одного камешка в фундамент традиционного физического банка. Благодаря «электронному кошельку» M-Pesa современные кенийцы могут оплатить с помощью мобильного телефона поездку в такси – услуга, недоступная даже на Западе. С 2007 года количество кенийцев, которые держат деньги в банке, выросло с каждого пятого до каждого второго жителя страны, тоже в основном благодаря платежной системе M-Pesa. Увеличение банковских сбережений может стать новым резервом для финансирования строительства дорог и других важных объектов инфраструктуры, и потенциал роста тут поистине огромен. Даже в относительно экономически развитой ЮАР имеются весьма существенные возможности для развития банкинга, ведь если банковские счета тут пока есть только у 20 миллионов южноафриканцев, то мобильные телефоны имеются у 40 миллионов.

К сожалению, континент, который все более объединяют и связывают с остальным миром волоконно-оптические кабели, сильно страдает от отсутствия современной инфраструктуры, что в первую очередь выражается в отвратительной транспортной системе. Как отмечают руководители южноафриканских компаний, иногда признаки благоприятных возможностей в Африке обманчивы, потому что системы транспорта и коммунальных услуг во многих здешних странах настолько убоги, что «путь на рынок» обходится непомерно дорого. Прежде всего это касается государств с ВВП менее 10 миллиардов долларов, потенциальные прибыли которых ограничены. По оценкам Всемирного банка, на перемещение груза по дороге от фактической столицы Кот-д’Ивуара Абиджана до столицы Мали Бамако протяженностью всего чуть больше тысячи километров, может уйти до 500 часов. По сути, это меньше скорости пешехода, и объясняется данная ситуация не только жутким состоянием дорог, но и своеобразными традициями здешней автотранспортной отрасли, в которой издавна господствовали картели, бюрократия и постоянные простои и задержки при погрузке и разгрузке, из-за чего стоимость грузоперевозок взлетела до совершенно непомерных 250 долларов за тонну. Но даже здесь у африканцев имеются благоприятные возможности для скачка в будущее, для этого им надо лишь научиться извлекать полезные уроки из прошлых успехов.

Правила уличного движения: Найроби

ВАС объединяет Кению, Руанду, Бурунди, Танзанию и Уганду; цель сообщества заключается в том, чтобы благодаря объединению заполучить рычаги воздействия в глобальных торговых переговорах и приступить к созданию региональной сети инфраструктуры – автомобильных и железных дорог, портов и др., – необходимой для ускорения торговли, которая ныне движется со скоростью пешехода. Приняв за модель Европейский союз, ВАС решило создать полноценный общий рынок со свободным перемещением людей и товаров, перспективой ввода единой валюты к 2012 году и политической интеграции к 2015 году. Все внутренние тарифные барьеры между странами сообщества уже отменены, однако, учитывая кризис еврозоны, можно ожидать, что ВАС отложит или вовсе откажется от планов введения единой восточноафриканской валюты.

Надо сказать, в дискуссиях об африканском возрождении обычно игнорируются такие важные темы, как практические и политические проблемы региона, а также то, что именно стало основным источником достижений стран континента в области торговли: 80 процентов африканского экспорта приходится на сырьевые товары, что делает их крайне уязвимыми к малейшему ослаблению китайского и мирового спроса на сырье, в частности на нефть и драгоценные металлы. Кроме того, по словам индийского магната Миттала, его потрясли астрономические различия в затратах в шестнадцати странах Африки, где он ведет бизнес: строительство вышек сотовой связи в государствах, расположенных в глубине континента, например в Демократической Республике Конго, обходится ему в два раза дороже, чем в прибрежных, скажем в Кении. В первую очередь это объясняется состоянием дорог и электросетей. А на африканском рынке труда наблюдается такой огромный недостаток высокообразованных местных профессионалов, что редкие африканцы, получившие образование в США или Великобритании, могут смело требовать от работодателя зарплату на уровне западных стандартов, полный соцпакет, да еще бонусы на основе производительности. Чтобы нанять финансового директора в такой стране, как Уганда, например, вам потребуется до 250 тысяч долларов в год – более чем в два раза больше зарплаты за сопоставимую должность в Индии и примерно столько же, сколько в Лондоне.

Сегодня слишком многие говорят о том, что раз экономика одиннадцати африканских стран в последние десять лет росла на 7 процентов в год, значит, в следующем десятилетии весь континент, заразившись этим импульсом, сможет расти с такой же головокружительной скоростью. Конечно, это возможно, но только если африканцы примут основополагающие принципы и правила. Некоторые страны континента уже движутся в правильном направлении, например крупные экономики вроде Нигерии и государств – членов ВАС. У них есть отличные шансы стать прорывными нациями следующего десятилетия, что, впрочем, отнюдь не означает, что то же самое смогут сделать все их соседи.

До недавнего времени Нигерия считалась одной из самых коррумпированных стран Африки, но сегодня она случайно оказалась в руках эффективного лидера с весьма подходящим именем – Гудлак Джонатан (от англ. goodluck – удача).

В отличие от привычных для нас харизматичных агентов перемен, таких как Эрдоган в Турции или Лула в Бразилии, в тот момент, когда в 2005 году действующий губернатор одного из штатов из раздираемой войной дельты реки Нигер вынужден был уйти в отставку из-за обвинений в коррупции, Джонатан занимал всего лишь пост его заместителя. Вскоре президент Умару Яр-Адуа назначил Джонатана своим вице-президентом – главным образом потому, что хотел видеть на этом посту представителя региона дельты. А когда в 2009 году Яр-Адуа скоропостижно скончался, Джонатан стал президентом страны. И хотя его стремительное восхождение по карьерной лестнице в значительной степени объясняется случаем и стечением обстоятельств, сегодня Джонатан руководит Нигерией именно так, как нужно этому государству. Никто, например, не может обвинить его в том, что он хоть раз сказал что-нибудь возмутительное или оскорбительное, и уже одно это можно считать огромной заслугой для лидера данного региона. Пока его личная репутация поистине безупречна, что весьма красноречивый и важный факт, особенно учитывая долгую историю взяточничества в Нигерии. Например, в свое время швейцарские власти объявили семью президента Сани Абачи (он правил с 1993 по 1998 год) преступным предприятием; промотанное им состояние оценивалось суммой от двух до пяти миллиардов долларов. Впрочем, хотя, по оценкам сторонних наблюдателей, Абача занимает среди самых коррумпированных лидеров в современной истории только четвертое место, уступив первенство Сухарто и Маркосу, сами нигерийцы утверждают, что их Олусегун Обасанджо (1999–2007) и Ибрагим Бабангида (1985–1993) были еще хуже. В совокупности эти три лидера правили страной почти два десятилетия, после чего их место занял Джонатан.