Кстати, как мы уже обсуждали, иногда даже самые скромные реформы или появление нового динамичного лидера способны инициировать бурный экономический рост, особенно если речь идет о пограничных рынках. Такие лидеры, как Мбеки в ЮАР, Поль Кагаме в Руанде и Жоаким Чиссано в Мозамбике, значительно лучше своих предшественников разбираются в основах экономического роста, хотя, надо признать, в некоторых аспектах улучшения в Африке начались еще до прихода к власти новых прогрессивных руководителей. Например, на континенте быстро рос процент учащихся начальных классов – с 61 процента в 1975 году до 96 процентов в 2005-м. И в средней школе этот показатель увеличился с 3 процентов в 1960 году до 39 процентов в 2005-м. Все это явные признаки движения в верном направлении, хотя, конечно, и недостаточно быстрого по стандартам развитых стран.

По словам Миттала, для современной бизнес-культуры Африки к югу от Сахары характерна удивительная «евроцентристская» направленность. Он говорит, что тут создалась «невероятно развитая» нормативно-правовая среда: «Если говорить о моей области деятельности, нормы и правила больше похожи на европейские: люди хотят получать услугу, но чтобы цены на нее оставались на низком уровне; они не «доят» отрасль, а хотят ей помочь; хотят, чтобы она развивалась и создавала новые рабочие места. Я просто потрясен качеством здешнего человеческого капитала: это образованные, эрудированные люди, изучившие американскую и британскую системы».

Кроме того, очевидно, что новые африканские лидеры внимательно проанализировали успехи Азии и пришли к пониманию, что успешная экономика, как правило, означает успешную политику. Или, по крайней мере, что растущая экономика обеспечивает руководителя страны большим количеством рычагов для контроля над политической ситуацией. Хотя некоторые из новых лидеров со временем начали действовать, как силовики, большинство из них стараются достигать своих целей исключительно благодаря экономическому прогрессу. Согласно последней оценке Всемирного банка полутора сотен стран мира по такому критерию, как простота ведения бизнеса, самые заметные улучшения наблюдаются именно в Африке, прежде всего в Мозамбике, Конго, Анголе и Сенегале. В наступившем десятилетии экономические проблемы Африки начинают выглядеть как благоприятные возможности, но так было не всегда. Раньше критики считали огромные богатства, разбросанные запасливыми африканскими магнатами по иностранным банкам, симптомом проблем континента, а теперь консультанты по вопросам инвестиций ссылаются на эти огромные денежные резервы – они оцениваются в 420 миллиардов долларов – как на потенциальный инвестиционный капитал, способный стимулировать мощный рост африканской экономики. Да и тот факт, что африканские страны почти не торгуют друг с другом (в Африке к югу от Сахары на внутрирегиональный экспорт приходится всего 4 процента прироста ВВП) прежде считался симптомом плохих дорог, некачественной телефонной связи и перебоев с электроснабжением, блокирующими торговлю на континенте.

Африку чрезвычайно любопытно изучать по иллюстрациям на обложках популярных журналов. Там вообще часто можно найти весьма ценную и полезную информацию, хоть и не всегда ту, которую хотели донести до аудитории редакторы. К тому времени, когда та или иная тенденция рынка становится сенсационным заголовком в прессе, она, как правило, полностью «вызревает» и уже в полной мере учтена в ценах. Иными словами, уже подготовлена почва для разворота тренда в обратную сторону. Например, в 1999 году, когда пропасть в доходах развитых и африканских стран стала самой огромной за всю современную историю, журнал The Economist на обложке одного из своих номеров провозгласил Африку «безнадежным континентом». Тогда доходы на душу населения здесь не дотягивали и до десятой части доходов в развитых странах. Будучи самым успешным еженедельником планеты, The Economist вообще считается выразителем всеобщего мнения, а идея, вынесенная на его обложку, практически по определению воспринимается читателями как истина в первой инстанции. В ноябре 2009 года журнал посвятил обложку Бразилии. На иллюстрации красовалась гигантская статуя Иисуса Христа, возвышающаяся над Рио подобно космической ракете на взлете, а за следующие два года бразильский рынок «упал» примерно на 30 процентов в долларовом выражении – на 15 процентных пунктов ниже среднего показателя по развивающимся странам. Впрочем, в последнее время The Economist с большим энтузиазмом пишет о возрождении африканского континента. Будем надеяться, на этот раз его предсказание сбудется.

Надо сказать, прогнозы экономистов очень часто базируются на идее, что будущее грядущего десятилетия сильно зависит от того, что происходило в предыдущие десять лет. Один из самых ярких последних примеров – книга «Отстающий миллиард» (Bottom Billion) Пола Колльера. Автор утверждает, что, несмотря на беспрецедентный рост богатства в развитых странах, миллиард населения беднейших стран угодил в одну из трех так называемых «ловушек бедности»: гражданская война, «проклятие» (излишнее изобилие) природных ресурсов и отсутствие выхода к морю при плохих соседях. Указывая на то, что 70 процентов из этого беднейшего миллиарда живут в Африке, книга в основном базируется на примерах именно этого континента; ее автор пытается доказать, что африканские страны безнадежно застряли в своем гетто. Книга была опубликована в 2007 году, но строится в основном на фактах из 1980-х и 1990-х. В этом труде, безусловно, точно представлены данные из недавнего прошлого, но упускаются важнейшие изменения, уже происходившие в Африке в момент ее написания.

Волна глобального бума 2003–2007 годов подхватила и увлекла вверх абсолютно все лодки, в том числе и на африканском континенте. За последние десять лет число африканских стран, растущих в среднем более чем на 7 процентов в год, увеличилось с трех до одиннадцати – больше, чем на любом другом континенте; три из них могут похвалиться темпами экономического роста свыше 10 процентов. Инвесторы, которые прежде избегали Африки, начали буквально заваливать ее деньгами. С 2000 по 2010 годы бум улучшил ситуацию даже в странах, находящихся сразу в трех упомянутых выше основных «ловушках бедности». Например, экономика Уганды, стабильно пребывавшая в состоянии застоя из-за отсутствия выходов к морю, выросла на 7,5 процента; экономика Судана, страдающего как от этой беды, так и из-за постоянных политических конфликтов внутри страны, в среднем росла более чем на 5 процентов в год; Нигерия, измученная «проклятием» природных ресурсов, достигла экономического роста более чем в 7 процентов. Я рассказываю обо всем этом не с целью раскритиковать Колльера; его труд можно назвать мудрым синтезом пессимизма, преобладающего в оценке экономических перспектив Африки. Моя цель – еще раз подчеркнуть мысль, что нам надо обращать больше внимания на «смены режима», ибо правила, работающие в один определенный период, в другой могут в корне измениться.

Сегодня Африка стремительно присоединяется к глобальному экономическому мейнстриму: ее торговля развивается быстрее, чем экономика. Особенно впечатляют достижения континента в области информационных и телекоммуникационных услуг. С 2007 года количество волоконно-оптических кабелей, соединяющих Африку к югу от Сахары с остальным миром, увеличилось в двенадцать раз, интернет-мощности выросли в сто раз, а цены на интернет-услуги снизились более чем на 95 процентов.