– Я – Туман, – доложил Берёзов. – К бою готов!

Он ощутил, как его слова без какого-либо передатчика уносятся в пространство, вдруг оказавшееся чем-то неизмеримо большим, нежели примитивный радиоэфир. Его глаза были не в состоянии разглядеть, но мозг чётко ощущал нечто незримое, надежно обволакивающее его со всех сторон. И это нечто было не по зубам, ни Зомби, ни их повелителю, ни столь всемогущей технике Девятимерных, превратившей Ареал в то, чем он является.

– Штурмовой группе – в атаку! – в сознании прозвучал голос Ратибора.

Иван сдвинулся с места и неторопливым шагом начал сближение с вражеским логовом, оценивая изменяющуюся обстановку. Десятки тысяч Зомби открыли огонь, посылая в него целое море свинца, но вражеские заряды бесследно исчезали в незримой защите бойца. Туман был всё ближе, плотность огня лавинообразно подскочила, теперь в него били не только снаружи, но и изнутри вражеского «термитника», и помимо стрелкового оружия в ход пошли ручные и реактивные гранаты и безоткатные орудия. Похоже, Фрагмент номер Два пытался подготовиться к появлению у себя в гостях странных аборигенов, не поддающихся зомбированию. Ливень смерти тонул в защите, и Берёзов невольно улыбнулся. На этот раз он без противогаза, но дышится легко и воздух вокруг из соснового бора. Его всё-таки снабдили противогазом его же мечты.

Туман добрался до ближайшего из десятков входов, черными безглазыми зевами испещривших поверхность вражеского логова, и ощутил место нанесения удара. Фрагмент номер Два был всюду, одновременно находясь в каждой точке громадного объекта, но «Ариадну» необходимо отнести в центр строения, совсем недалеко, не больше сотни шагов по прямой. Там расположены элементы управления пестующим Ареал Реактором, разнесённые по девяти различным измерениям. Помещённая туда область совмещённого пространства, являющаяся точкой схождения всех вражеских измерений, заставит элементы слиться воедино, что вызовет одновременный максимальный всплеск активности всех управляющих контуров. Это перегрузит Реактор, и Фрагмент номер Два потеряет управление процессами. Что последует за этим, Берёзов не понимал, но раз враг так сильно боится его приближения, значит, что-нибудь обязательно хорошее.

Зажатая в кулаке «Ариадна» мгновенно разогрелась, демонстрируя вспыхивающую прямо под ногами Плешь, но Туман не стал останавливаться. Плешь под его стопами искорёжило, словно расстеленный на песке газетный лист под колесами грузовика, и аномалия быстро потухла, теряя остатки энергии. Багровые сумерки впереди вспучились мутной серой грязью, превращаясь в мощную Зыбь, но движущаяся вперед человеческая фигура расколола смертельную аномалию, словно грецкий орех ударом молотка. Берёзов вошёл внутрь вражеского логова и понял, что видит в окружающем мраке каждый миллиметр нависающего всюду монолита. Туман узкорил шаг, точно ощущая верный путь через сплетения чужеземного лабиринта, и бегущие навстречу вооружённые Зомби отскакивали от него, будто с разбега влетали в лужу кипящего огнём напалма. Берёзов неумолимо приближался к цели, и с каждым шагом паника, охватившая врага, становилась всё сильней. А говорят, что программы не испытывают эмоций. Программы, может быть, и не испытывают, а вот Подпрограммы или их некоторые Фрагменты очень даже испытывают. По крайней мере, провалить осуществление целевой функции им точно очень не хочется.

Попадающиеся навстречу Зомби уже не атаковали, а наоборот, разбегались во все стороны, исчезая во мраке запутанного лабиринта, и Туман ощущал приближающуюся цель. Ещё несколько извилистых поворотов, и ему пришлось опуститься на корточки, чтобы протиснуться в узкий лаз. Для кого это выстроили? Для толстых червяков, что ли? По-человечески не пройти! Берёзов презрительно фыркнул и пробрался в глубь тесного хода. Нужное место ничем не отличалось от бесконечно однообразной толщи вокруг, но он точно знал, что пришёл куда надо. Туман опустил наземь «Ариадну» и разжал руку. В ту же секунду нависающие отовсюду мутные полупрозрачные стены рванулись прочь, и он понял, что стоит посреди идеально круглого зала, окруженный шестнадцатью крупными, ослепительно пылающими сгустками энергий. Сгустки полыхнули, материализовываясь в подобных Ратибору гигантов, и в сознании Берёзова зазвучал рокочущий бас:

– Противник потерял управление. Начинаю воздействие. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Контакт!

Всё вокруг вздрогнуло, будто гигантскому вражескому монолиту влепили ещё более гигантского пинка, но Туман не ощутил колебаний. Мгновение вражеское логово тряслось, словно в огромном шейкере, затем лопнуло, разлетаясь на миллиарды осколков, и всё поглотила исполинская вспышка. Берёзов понял, что стоит во дворе терема Фронтовика, по ту сторону открывавшегося для него портала, и наблюдает за тем, как исполинская вспышка тускнеет, превращаясь в пыльный взрыв. Объемное изображение происходящего на месте логова противника висело прямо в воздухе, занимая всю площадь травяного плаца, и его друзья не сводили глаз с развернувшихся событий. Громадная пылевая буря, оставшаяся после взрыва, захлестнула разбегающиеся, словно из разбитого термитника, потоки Зомби и осела, сливаясь с чёрной почвой. Ни гигантского монолита, ни его эфемерной ауры больше не существовало, лишь множество Зомби неуклюже барахтались в пыли, не решаясь подняться.

– Красиво, – оценил Медведь, зачарованно глядя на бушующий где-то над пространством подворья Фронтовика Выброс. Лишившийся красок воздух, посеревший и потяжёлевший, словно залитый свинцом, ежесекундно вспыхивал миллионами разрядов всевозможных энергий сплошь грязно-бурых и коричневых оттенков, кипя бурунами призрачных фантомов. И над всем этим, словно непробиваемый защитный купол, накрывающий зловонную яму с токсичными отходами, полыхало разноцветьем красок исполинское северное сияние.

– Туман, – задумчиво промолвил здоровяк. – Зачем наши спасители отправили туда тебя? Самостоятельно они справились бы с задачей побыстрее.

– Потому что это наша Родина, – ответил Берёзов. – Бороться за неё вместо нас никто не будет.

– А если силы неравны? – уточнил здоровяк. – Тогда помощь приходит в последний момент?

– На то она и помощь, – пожал плечами Туман. – Ты же не путаешь понятия «помочь» и «сделать за»? Нам уравняли чаши весов там, где сражаться на равных было вне наших возможностей в принципе. Всё остальное в наших руках.

– То есть сам Ареал никуда не делся? – Медведь понял замысел Предков и мстительно усмехнулся: – Уничтожен только Фрагмент?

– Да, – подтвердил Берёзов. – Больше Ареал увеличиваться не будет. Ни под Выбросом, ни ежесуточно – никак. Зомби лишились своего властелина, отныне они будут просто разрозненными отрядами, плутающими по Ареалу. Остальное останется как прежде.

– Вопросов больше не имею. – Медведь умолк.

– Но… – Лаванда непонимающе переводила взгляд с Тумана на Медведя. – Но кто же обернёт Ареал вспять? Если наши спасители не собираются этого делать, а учёные погибли?

– Никто, – совершенно спокойно ответил Туман. – Обитателям Ареала это не нужно. Иначе они не допустили бы такого развития событий. База бы не погибла. Оповещения о Выбросах бы продолжались. Учёные остались бы живы. ЦИАП занимался бы не только повышением эффективности кормушки для рабовладельцев. Разработки учёных положили бы начало мощной исследовательской деятельности. Рано или поздно Ареал был бы побеждён. Отныне это не является неразрешимой задачей, он ведь теперь инертен.