– О, спасибо!.. – сказала Анжелика, явно не зная, каким именем назвать Пламтри на этот раз. – Пит, дай ей четвертак, – добавила она, когда Кокрен открыл заднюю дверь грузовика и шагнул под дождь. – Скажи Кути и Арки, чтобы срочно выбирались оттуда. Только пусть не берут «Гранаду»: мы ехали на ней во время перестрелки с байкерами в яхт-клубе, и они могли запомнить машину. Скажи им, чтобы взяли старый «Торино».

– Плохие парни могут уже торчать перед домом и ждать подкрепления, зная, что мы вооружены, – добавил Пит. – Скажи Арки, чтобы выезжал прямо через теплицу. Кокрен нынче утром говорил, что там проходит грунтовка, выходящая с холма на 280-е.

Кокрен ясно видел, что Пламтри сможет сделать все это, но как только она устало вылезла из машины, он схватил ее за неперевязанную руку.

– Может быть, тебе поможет, если кто-то будет рядом? Я смогу сосредоточиться на тебе и не обращать внимания на призраков.

Морщины, прорезавшие ее лицо от усталости, шевельнулись в слабой улыбке.

– Сид, мне очень хотелось бы этого. И кстати, тебе ничего не грозит, если ты будешь просто молчать и смотреть только на меня.

– Так я и собирался поступить. – Он испытывал нервозную радость от того, что, несмотря на выпитое pagadebiti, все же мог говорить связно; ему пришел на память случай, когда в походе его укусила неизвестная змея, – тогда он весь день внимательно следил за собой, чтобы не пропустить момент, когда у него начнет заплетаться язык, появится онемение или какие-нибудь еще симптомы отравления.

Пламтри взяла у Пита монетку, и они с Кокреном, держась за руки, отправились к пронизанному дождевыми струями и кишащему призраками световому конусу, в котором находился телефон.

Кокрен улавливал шепот и хихиканье призраков, и хоть и старался не прислушиваться, все же разбирал в чуть слышном гуле предложения сексуальных утех, просьбы отвезти в другие штаты или дать денег и предложения помыть окна машины за доллар.

Кокрен не сводил глаз с Пламтри. Ее лицо то и дело менялось в ответ на все это, как меняются позы фехтовальщика, парирующего разные удары, и однажды с подчеркнутой выразительностью она подмигнула Кокрену; он решил, что в эту секунду рядом с ним была Тиффани. Она прошла сквозь множество искаженных форм, словно продралась через паутину, бросила монету в прорезь и набрала его домашний номер, нажимая на кнопки так, будто постукивала кого-то по груди, чтобы подчеркнуть свои слова.

Через несколько секунд она подобралась и сказала:

– Привет, это я, девушка с тысячью лиц. Позвони мне на этот номер, используя глаз старого короля как скремблер. – Она произнесла номер телефона и повесила трубку.

– Хорошо придумала, – сказал Кокрен, не разжимая губ.

– Молчи! Они могут проскочить к тебе в горло. Они вроде как шутят, но шутки у них очень злые; что поделать – таков мир.

Наконец телефон зазвонил, и Пламтри сняла трубку.

– Алло! Алло! – Она отняла трубку от уха и постучала ею по алюминиевому корпусу. – Я ничего не слышу! – заявила она, повысив голос, и проговорила в трубку: – Кути, Арки, надеюсь, вы меня слышите? Я глухая, так что слушайте вы! – Ее голос смягчился. – Арки, у тебя очаровательная задница. Прочь! – рявкнула Коди, по-видимому, на Тиффани. – Слушайте, вам обоим нужно убираться оттуда, немедленно. Через…

Она испуганно взглянула на Кокрена, и он понял, что ей пришло в голову: Дженис слушает ее и может в их ментальном домике Белоснежки выдать планы Омару Салвою.

– В общем, как утром Сид говорил Арки, именно этим путем, понятно?

Она перевернула трубку в руке и закусила наушник – и Кокрен понял, что она слушает через кости головы. Потом, почти сразу же, она снова приложила трубку к уху.

– Ладно, больше ни слова. Нас здесь подслушивают, несмотря на твой скремблер. Хватит и того, что я знаю, что разговариваю не с кем-то посторонним, кому нравится звонить на телефоны-автоматы. Слушай: мы сейчас отправляемся к голове Джорджа Вашингтона.

Кокрен кивнул. В то утро, когда они прошли по туннелю в руинах Купален Сатро и увидели валун, по словам Кути, точь-в-точь похожий на голову Вашингтона, Дженис не было с ними, и Коди не сказала, что это касается важного события и что оно произойдет сегодня, а не завтра, как они все ожидали. Дженис могла выдать все это отцу, но знать, куда отправятся Кути и Мавранос, она не будет.

– Подтверди, что понял, – потребовала Коди и снова закусила трубку. Потом сказала в микрофон: – Отлично. Кстати, хорошо бы, чтоб Кути взял то желтое одеяльце, которое дала ему лысая дама, если оно все еще у него. – Она вздохнула и добавила: – Не задерживайтесь, – и повесила обслюнявленную трубку, на которой даже виднелись следы зубов. Кокрен слабо расслышал, как один из призраков сказал, что телефон предназначен для того, чтобы звонить и заказывать еду, а сам в пищу не годится.

Пламтри взяла Кокрена под локоть и вывела из сумятицы безумных призраков; оба они не дышали, пока не дошли до машины.

– Трубку снял Кути, – сообщила Пламтри, переведя дух, – и тут же подошел Арки. – Они поняли меня, и я не слышала от них ничего такого, что могло бы навести кого-нибудь на след. – Она тревожно взглянула на Кокрена. – Я слышу дождь, а вот насчет голосов ничего не могу сказать. Ты что-то сказал.

Он улыбнулся.

– Vous êtes très magnifique[36], – сказал он, нисколько не сомневаясь в том, что на этот раз заговорил по-французски по своей и только своей инициативе.

Она устало рассмеялась.

– Премного вам благодарна, сэр, теперь я слышу вас отлично.

– Полезайте все в машину, – вмешался Пит. – Я не хочу, чтобы Кути приехал туда раньше нас. Сид, у тебя найдется десятка на бензин?

Тайные коммутаторы города регистрировали десятки звонков в обычно малоупотребительных категориях чудес и колдовства; сообщения о сверхъестественных событиях поступали из Дейли-Сити на юге, из Оушен-Бич и всего района Сансет, из района Ричмонд севернее парка «Золотые Ворота» – рассказы о тормозных барабанах, поющих человеческими голосами, о том, как «Рутбир» и кола превращаются в банках в красное вино, о голосах умерших, своевольно перебивающих радиопередачи нестройным караоке. В китайском квартале под знаменами, развевающимися над улицами, балконами, окаймленными красными неоновыми рамками и белоснежными крышами пагод, прямо среди луж грохотали, как пулеметные очереди, и выбрасывали в дождь клубы дыма сотни обойм с петардами, и стройные молодые люди, шумно празднующие Новый год, часто останавливались под намалеванными на стенах магазинов драконами и стилизованными облаками, чтобы послушать громкоговорители, из которых эхом разносился по городу голос некой азиатки, предсказывающий землетрясения, внезапное повышение атмосферного давления на местном уровне и другие аномалии.