Это только люди говорят, что камень в сердце делает жестоким. Возможно, у людей так. Дрох без пламени медленно и верно расстается с жизнью, со своими привязанностями, с магией и крыльями. Правда, если тебя лишили пламени магически, после долгого ритуала, который проводит глава рода на семейном алтаре Матери дрохов, то с жизнью не расстанешься — только с крыльями и магией. К сожалению, с пламенем я расставалась не так — добровольно — и только маленькая тлеющая надежда еще уговаривала меня, что скоро, очень скоро мы вернемся домой, где и резерв восстановится, сердце вспыхнет вновь, крылья расправятся. Только трудно в это было поверить, особенно спустя столько циклов.

Килиан не подвел — в череде порталов, которые мы проходили, словно нитка, нанизывающая жемчужины, мы слышали балладу, от которой щемило сердце и слезы невольно капали из глаз.

Баллада о Сиушель.

Кто бы мог подумать, что наша жизнь будет переложена на рифмованное изложение и музыку. А еще голос Килиана был без магии, от чего песня ядовитыми шипами проникала в самое нутро, скручивая внутренности щемящей безысходностью и затаившейся надеждой.

Даже прабабушка плакала, а телохранители подозрительно шмыгали носами.

И черной руны на Вратах не было — вязкая субстанция сползла на белые мраморные плиты и затвердевала под нашими взглядами, превращаясь в коричневые бесформенные кучки, так похожие на чьи-то экскременты.

Только вот Сиалит не совпадал со скважиной — оказался больше, жестче, не желал открывать магические каналы, хотя магии в нем было столько, что можно было запросто наполнить сотню артефактов, да только нам был нужен один голубой портал. Всего один.

— Прощай, Килиан, — прошептала на прощанье как когда-то, всего лишь луну назад, — у тебя красивый голос. Пой, сколько сможешь и радуй людей. Надеюсь, кто-то из твоих внуков тоже будет обладать твоей силой и храбростью. Живи, сколько отпустит Мать дрохов.

Глава 31. Как подчинить камень

За те столетия, что прошли в Бранвере, камень подрос, напитался магией мира, настроился на Врата и каналы порталов, что проходили в той точке, где мы столько раз уже выходили, но…

Всегда и везде это злосчастное "но". Те ритуалы, что проводил Клевр, тоже повлияли на Сиалит. Изменили структуру, вроде бы не существенно, едва-едва, но камень, пропуская сквозь себя магические потоки, выдавал то, что уже влияло на Врата совсем иначе и никогда бы не позволило пробить пространство в наш мир.

— Что делать будем? — в который раз спросила у Рара, когда очередное магическое плетение буквально стекло с камня, словно вода с маслянистой поверхности.

— Хоть ты и отказываешься, но единственно верный способ изменить камень — это пропустить его через ауру и магические потоки жителя того мира, — Рар говорил и мелкими шагами отступал от меня подальше.

Боится, ну и правильно — я злюсь каждый раз, стоит дяде заговорить об этом способе, потому что кем бы ни был этот предполагаемый житель, но пропустить сквозь себя всю мощь Сиалита и выжить просто невозможно.

— Способ, возможно, и единственный, но, если мы не придумаем, как защитить мага, то он станет и последним.

Я уже давно перешла из разряда учениц Раридана в соратники одного с ним уровня магии и знаний, во всяком случае в плане магии камней и артефактов, поэтому теперь мы с дядей обсуждали все предложения горячо, до молний и грома, отстаивая свои позиции чуть ли не с пеной у рта, так что порой доходит до «битья посуды», после чего мы вот так же опасливо возвращаемся к темам, которые довели нас почти до потасовки. Так что понятно, почему Рар меня сейчас побаивается — в прошлый раз я разбила в мелкую пыль его артефакты, с таким трудом врученные мной же: я их ему делала, да еще умоляла, чтобы он их взял, все же они для защиты.

Но вот в плане Сиалита мы сошлись в едином мнении. Только… Я не соглашалась использовать мага, потому что чем же мы лучше Клевра, если для достижения своих целей будем переступать через жизни других?

И память королевского рода, как назло, молчала. К этой памяти я уже несколько циклов прибегала с тех пор, как поняла, что знаний, что даёт мне Рар, уже недостаточно, чтобы понять глубинную структуру магических камней и способы их изменения.

И только хранители того мира, куда мы выходили через врата, каждый раз уверенно подкидывали мне идею пропустить камень через мага. Только вот способ был тот ещё. Камень должен раствориться в крови и пройти несколько циклов, чтобы очистить свою структуру от лишних ритуалов.

Честно, я считала этих хранителей излишне кровожадными, ведь они ни разу не предлагали варианта спасения того, чья кровь послужит вместилищем камня.

— Умрет, — говорил Рар, перебирая варианты развития событий, если камень вдруг проникнет в кого-то из магов того мира. — И так умрет…Так тоже без вариантов.

— А почему вы не отправите мага в мир без магии? — на одном из вариантов, когда иллюзия мага в очередной раз рухнула на границе Врат, к нам подошел Ясор и, ковыряя палкой в зубах, принялся увлеченно разглядывать действие.

Вообще, Ясор, хоть и воспитывался бабушками и мамой в традициях королевского рода и знал все правила поведения в обществе, думаю, первые луны в Арх-Руа будет по привычке ковылять когтем в зубах, лакать воду из тазика и бегать голышом по полянам вокруг дворца. Однако его слияние с магией королевского рода, с памятью всех предков, что оставили след в его крови, уже сейчас делало его полноценным членом нашего отряда, выдавая каждый раз странные, но при этом весьма действенные предложения.

С его рождением все самые масштабные, самые радикальные, самые опасные варианты наших действий приходили к нам от предков только через Ясора, а не через Кассии, которой память рода благоволила все время, пока она значилась наследницей Арх. Я бы даже сказала, что для Кассии предложения были не такими авантюрными и экстремальными, может потому, что она «девочка».

Рар открыл было рот, чтобы отругать брата, что влез в разговор старших без разрешения, но застыл каменным памятником самому себе, обдумывая предложение. Ларо и Кассии переглянулись и принялись чертить на магической тверди какие-то знаки, подставляя новую переменную в уже сотни раз переписанную формулу. А мне пришлось отступить в сторону и доверить им обсуждение, потому что в моем случае все, что касалось безмагического мира, напоминало белое пребелое пятно, на котором ни единого росчерка знаний не задерживалось.

— Знаешь, — после долгих вычислений сестры устроили перерыв и, разглядывая листья