группа была захвачена в плен отрядом фашистов Муссолини и гитлеровских солдат. 26 марта все пленные без суда, по приказу командира LXXV корпуса генерала А. Достлера, были расстреляны в Специи. Согласно германским источникам, составленным на «официальном» немецком языке, американцы были «захвачены и казнены» [650].

Приводим их имена:

старшие лейтенанты Винсент Руссо и Поль Дж. Трафиканте; сержанты Ливио Вичелли, Доменико С. Мауро и Альфредо Л. де Флюмери,

рядовые: техники V класса Либерти Дж. Тремонте, Джозеф М. Фаррел, Сальваторе Ди Скляфани, Анжело Сирико, Джон Дж. Леоне, Томас Н. Савино, Джозеф А. Либарди, Жозеф Нойя, Розарио Ф. Скуатрито и Сантаро Калькара.

Все расстрелянные принадлежали к 2677-му специальному разведывательному батальону американской армии [651].

После войны генерал Достлер предстал перед американским военным судом «за попрание законов войны». Достлер показал, что отдал распоряжение о расстреле этой группы в полном соответствии с приказом от 18 октября 1942 года и что если бы он этого не сделал, то его тогда же предали бы военному суду. 12 октября 1945 года Достлер был приговорен в Риме к смертной казни и расстрелян[652].

Случалось, что захваченного пленного «слишком поспешно» направляли в лагерь для военнопленных. Тогда гитлеровцы старались срочно «исправить» допущенную ошибку. Так, например, 16 апреля 1944 года командующий германскими войсками на Юго-Востоке (Греция) потребовал от шталага VIIA, чтобы отправленный туда английский капитан Блайт был немедленно передан СД на основании «командобефеля» [653].

Захваченные вблизи Алимнии (Греция) частями группы армий «Е» два командос — английский радист Карпентер и греческий моряк Лисгарис — по решению главнокомандующего войсками вермахта на Юго-Востоке в начале июня 1944 года, после выяснения мнения (и «получения согласия») ВФСт, были переданы СД для «зондербехандлунг» [654].

Невыясненными остались следующие случаи.

15 августа 1942 года — за два месяца до издания приказа о командос — два англичанина, лейтенант Майкл Александер (22 года) и капрал Гунней (23 года), совершили ряд диверсионных актов за линией германского фронта в Северной Африке. Они взорвали склады боеприпасов и военного снаряжения, вывели из строя пулемет и захватили в плен гитлеровского унтер-офицера Зеемана и 3 солдат, которых (по немецким источникам) связали, а кроме того, добыли 2 пистолета и 2 германские полевые шапки. Несколько позже роли переменились: Зееману удалось ошеломить англичан и в свою очередь захватить их в плен. Поскольку в момент нападения англичане носили на себе только рубашки и брюки цвета хаки [дело происходило в пустыне. — Ш. Д.], то их, во исполнение приказа Гитлера, обвинили в партизанских действиях и предали имперскому военно-полевому суду, но по распоряжению шефа ОКВ судебное разбирательство в этой инстанции (Reichskriegsgericht) было временно приостановлено. В течение всего этого времени англичане находились в качестве военнопленных в лагере Эйхштадт. В связи с объявленной «контракцией показательному процессу в Харькове» контрразведка в январе 1944 года вновь раскопала это дело и заинтересовалась, нельзя ли подвести данный случай под категорию «нарушения противником законов и обычаев войны» [655]. Судьба двух пленных англичан неизвестна.

Неизвестна также судьба английского диверсионного отряда, которому была поставлена задача взорвать сооружения Коринфского канала и который 1 мая 1943 года был захвачен в плен. Среди пленных оказался, в частности, капитан флота Кэмберледж, кавалер ордена «За заслуги». Как представляется, они были живы еще в январе 1944 года, но их дело, как и дело Александера и Гуннея, было вновь поднято гитлеровской контрразведкой в поисках жертв для «противохарьковской акции».

Оговоримся сразу: приведенные выше случаи отнюдь нс исчерпывают ни преступлений, совершенных над командос с момента издания приказа от 18 октября 1942 года, ни случаев, остающихся не выясненными до конца. В апреле 1944 года в отчете контрразведки, направленном ОКВ, речь шла о 44 офицерах и 19 солдатах английской и американской армий, «еще остающихся в живых», которые подпадали под категорию командос [656]. Их окончательная судьба, как и перипетии упомянутой выше «противохарьковской акции», до сих пор не выяснены.

* * *

Летом 1944 года сфера применения «командобефеля» была расширена. В это время в ставке Гитлера возник вопрос о «военных миссиях» — советских, английских и американских, сотрудничающих с национально-освободительным движением в оккупированных странах Юго-Восточной Европы, особенно в Югославии. Нараставшее вооруженное сопротивление захватчикам во всей оккупированной Европе наряду с победоносно наступающими советскими войсками и созданием второго фронта на Западе превращалось в важный фактор, непосредственно ставивший под угрозу все германские расчеты и боевые операции.

Контакты союзников с движением Сопротивления на юго-восточном театре войны на первых порах поддерживались при посредничестве командос, которые появились там в начале 1944 года. (ВФСт немедленно напомнил командующему войсками вермахта в этом районе: «В связи с сообщением о высадке 19 февраля английских командос в Патросе и 23 февраля в Пископи вновь ссылаемся на упомянутый приказ» [657]. Так обязательность применения «командобефеля» была распространена и на Балканы.) Позднее возникли постоянные военные миссии союзников при партизанских штабах.

Несмотря на бесчеловечные методы подавления освободительного движения народов Югославии, значительная территория этой страны летом 1944 года была очищена от оккупантов, а наступающие с севера советские войска и английский десант с юга грозили отсечением и уничтожением значительных германских сил в Греции (группа армий «Е»), а в недалекой перспективе и всего германского юго-восточного театра войны. В этой обстановке взбешенный Гитлер в поисках «виновников» и оправдания собственных поражений и на этом фронте обратил свое внимание на упомянутые союзные миссии.

Это были нормальные с точки зрения международного права военные представительства, состоявшие из офицеров, которые носили обычную военную форму (кстати, и Югославская народно-освободительная армия в этот период уже имела установленную армейскую форму и проводила регулярные военные действия), и. выполнявшие функции офицеров связи главных штабов союзных армий. Эти офицеры не имели ничего общего с совершением диверсионных актов или иными мероприятиями, осуществлявшимися командос. Несмотря на все это, в июле 1944 года Гитлер «высказал мнение», что с захваченными в плен сотрудниками таких миссий на юго-восточном театре войны следует обращаться не как с военнопленными, а как с командос. ВФСт, которому была поручена разработка этого вопроса, запросил мнение ряда учреждений ОКВ, а также командования германскими войсками в Юго-Восточной Европе и… РСХА [658].

Результат был ошеломляющим: за исключением главнокомандующего войсками на Юго-Востоке, который считал возможным передачу членов военных миссий в руки СД, все остальные органы — Управление по делам военнопленных при ОКВ, оперативный отдел ВФСт, разведывательный отдел ОКВ, даже РСХА (в лице гестапо) и военное управление (разведка) при РСХА