– Дарк! Не поднимайся!

Голос меня отвлек, и летучий убийца успел разогнаться и нырнуть в двухмерность. Потом по глазам ударила желтая вспышка, заставившая зажмуриться.

А потом все и в самом деле закончилось…

В дверях стоял оккультист 666-й, но теперь он мало напоминал скособоченного нелепого типа, встреченного мной на конгрессе. Стоял уверенно и ровно, плечи расправлены. На палку не опирался, она была направлена вперед, словно оружие.

Трость и вправду оказалась оружием. Вылупившееся из страусиного яйца существо она не прикончила, однако нейтрализовала, причем весьма своеобразным способом.

Казалось, что на дешевом гостиничном ковре номера люкс сейчас лежит лист стекла – абсолютно прозрачного, почти невидимого, размером примерно метр на метр. А по стеклу, не выходя за его пределы, металось плоское, двухмерное изображение моего головоногого гостя.

При этом «стекло» уменьшалось и в длину, и в ширину, и скорость процесса нарастала. Метания головонога происходили все с меньшей амплитудой. Потом он замер на месте, начал меняться, приобрел форму стремительно уменьшающегося квадрата, потом крошечного квадратика, потом и тот исчез со звуком, напоминающим хлопок слабенькой детской петарды… Все вкупе заняло меньше минуты.

– Где он сейчас и чем занят? – спросил я, не очень доверяя очередному исчезновению: насмотрелся, как быстро этот паршивец умеет возвращаться.

– В ноль-мерном мире, – ответил 666-й. – И, насколько я вижу, пытается убить тебя, такая уж у него программа… Да ты не дергайся, отверстие нулевого диаметра никак твоему организму не повредит, ни на клеточном уровне, ни на молекулярном, ни на атомном… Вовремя я заглянул, не правда ли?

– Не жди благодарностей. Лучше бы нам вообще не встречаться, если честно.

– Я ведь предупреждал, что мы еще встретимся.

– Предупреждал… Только с маскировкой ты опять дал маху. Перегнул палку… Из молодого Кирка Дугласа перепрыгнул в образ полного доходяги. Не бывает в жизни таких ходячих недоразумений…

– Обижаешь, – сказал бывший Резник и бывший поклонник таланта Михаила Рваного. – Этот образ не просто скопирован с кого-то. Настоящее, реальное тело, слегка мной проапгрейденное: устойчивость к инфекциям и ядам, природным и синтезированным, ускоренная регенерация, еще кое-что… Его владелец скончался от второго инсульта, чего же добру пропадать в крематории. Врачи, правда, считают, что совершили маленькое медицинское чудо и вытащили беднягу из клинической смерти, я не стал их разубеждать.

– А не мог бы ты опустить свою палку? Или хотя бы повернуть ее в сторону от меня?

– Вообще-то я собирался ее применить, и как раз к тебе… Нет, не надо в меня целиться из этого пугача. Нынешнее мое тело ты прострелить можешь, оно трехмерное, но я им не слишком дорожу… Поясню: моя трость – многофункциональное устройство. Воздействует на живые организмы самыми разными способами. Может остановить сердце, может взорвать мозг, может заставить кровь вскипеть в сосудах… или, наоборот, свернуться… Уязвимому телу, знаешь ли, приходится носить с собой оружие самообороны.

Мне отчего-то показалось, что куда лучше самообороны такая палка подойдет для идеального убийства, замаскированного под естественную смерть…

– Но трость может и вылечить, – продолжал Икс. – Собственно, тебя уже вылечила.

– От чего? – не понял я.

Потом понял… Разбитая губа больше не болела, ранка на ее внутренней поверхности не кровоточила. Поднял руку к лицу, пощупал – размер нормальный, ни следа отека.

Благотворительность Икса не настроила меня на добродушный лад… Лишь насторожила еще больше.

– Давай отсюда убираться, – предложил я. – Сейчас после стрельбы набежит народ, начнется разбирательство: кто стрелял, в кого и зачем…

(На самом деле, зная о способности этого типа читать мысли, я даже про себя не озвучивал незамысловатую идею: заманить Икса поближе к боссу или к Лернейской, может, при их помощи его удастся взять… От меня-то он точно смоется, при нужде бросив опустевшую телесную оболочку.)

– Никто сюда не набежит, – покачал головой Икс. – Ты слышишь хоть один звук с улицы? Или из коридора? Вот и твое пиротехническое шоу никто не услышал.

Тишина и в самом деле стояла мертвая… Непроницаемый для звуков барьер отделял номер люкс от окружающего мира. Икс постарался, кто же еще…

– И что теперь? – спросил я.

– То же, что и раньше… Делай свое дело. А я буду делать свое. Цель у нас, по большому счету, одна, только движемся мы к ней с разных сторон.

– Серьезно? Что-то новенькое… Кстати, а не ты ли проковыривал Розой Мира дырки, ведущие непонятно куда? С такой целью я не желаю иметь ничего общего. Моя служба, как бы подоходчивее объяснить… в общем, состоит в обратном. В латании дырок, прорех и прочих лазеек.

– Розу Мира действительно создал я. Но она делает не «дырки», как ты выразился, – а стежки, скрепляющие ткань здешней реальности. Закрывающие ее от существ, вроде этого эйратуса, с которым ты только что имел дело. Кстати, если ты решил, что он был единственным или последним, то вынужден тебя огорчить… Их здесь и сейчас много. И они ждут своего часа в двухмерности…

– Много – это сколько? – спросил я растерянно.

С одним-то справиться не удавалось, а уж если воздух будет кишеть этакими милашками…

– Я не считал. Прикинь, если хочешь, сколько эйратусов можно втиснуть в панцирь крабоида, и получишь приблизительное число.

Хотелось возразить: никак не сможет одно крупное существо обернуться множеством мелких, – но я вспомнил братьев Мишкунцов и прикусил язык.

Прикинул и приблизительное число мне не понравилось… Покрошат всё и всех.

– Покрошат, – согласился Икс, нагло прочитав мою мысль. – Но можно остановить всех разом, ударив по управляющему центру.

– И где этот центр?

– Ты знаешь где, ты его видел, а игра в вопросы и ответы отнимает слишком много времени… Мне пора. Напоследок повторю то, что уже говорил: делай, что должен делать.

На сей раз, разнообразия ради, он не стал бесследно исчезать, удалился обычным порядком, через дверь. Я шагнул было следом – и не смог преодолеть дверной проем. Невидимый барьер, перекрывший вход, не пропускал не только звуки, материальные тела тоже… Икса, разумеется, этот запрет не касался, – в коридоре он обернулся, и я прекрасно расслышал произнесенные им слова:

– Выйти можно будет через пять минут. Поразмысли пока над тем, что я сказал.

Мобильная связь в номере после его ухода не работала. И снятая трубка местного телефона, стоявшего в гостиной, никаких звуков не издавала.

Пять минут показались мне пятью столетиями. Проклятые эйратусы – век бы не слышать это название – не давали покоя. Двухмерные твари, не имеющие толщины, могли прятаться где угодно. В толще стен или пола, в любом предмете, подходящем по размеру… Все вокруг казалось неимоверно подозрительным. Наташа что-то говорила о моей паранойе? Она ошибалась. Паранойя началась только сейчас.