В этот момент соображать я была вообще не в состоянии,наверное, потому и пошла за ним, когда он вывел меня из номера. В коридоре онсвернул направо. Мы вышли на пожарную лестницу и спустились вниз. Здесь быладверь на улицу, ключ торчал в замке. Тут я пришла в себя и попятилась, но онсхватил меня за руку.

– Не дурите. Если бы я собирался с вами расправиться,скажите, какого черта я пришел бы сам?

Мы вышли на улицу, и я увидела его машину.

– Садитесь сзади, – скомандовал он и сам сел заруль. Через пять минут мы уже неслись по проспекту.

– Теперь вы можете сказать, что происходит? –обрела я голос.

– Да, конечно. Я отвезу вас в аэропорт.

– Он в другой стороне, – перебила я его.

– Из этого города вы не выберетесь. Я вас отвезу всоседний областной центр, там тоже есть аэропорт. – Он открыл бардачок,достал оттуда конверт и протянул мне. – Здесь паспорт, деньги и билет насамолет, рейс в 8.30, как раз успеем к регистрации.

– По-вашему, это что-то объясняет?

– Все очень просто, – вздохнул он. – Я нехочу, чтобы вас убили. А позволить вам оказаться в милиции не могу. Выход один:вам придется уехать и больше никогда не появляться в этом городе. Сейчас будетпост, лягте на всякий случай, чтобы вас не видели. Мою машину знают и вряд лиостановят, так что не пугайтесь. Дорога дальняя, постарайтесь уснуть. Когдаподъедем к аэропорту, я вас разбужу.

– Пока вы мне все не объясните…

– Я ведь сказал: не хочу, чтобы вас убили. Что тутнепонятного?

– Но почему? – растерялась я.

– Много причин. Вы мне нравитесь. – Я усмехнулась,а он засмеялся. – Нет-нет, в другом смысле. Ваши женские достоинстватрогают меня мало. Я давно присматривался к вам, сначала с любопытством, потом…в общем, неважно. Знаете, у нас много общего, хотя вы с этим вряд лисогласитесь. Думаю, у вас обо мне сложилось не очень лестное мнение.

– Вас это удивляет?

– Нисколько.

– Вы ведете себя странно, Вадим Георгиевич.

– Это точно. Иногда так приятно себя побаловать,сделать что-то доброе. Считайте это обычной рисовкой, я отправлю вас подальше,буду чувствовать себя ужасно благородным, а завтра решу, что я идиот и сделалнепростительную глупость.

– Вы не похожи на человека, который делает глупости.

– Да? – улыбнулся он. – А на кого япохож? – Он немного помолчал, хотя и не рассчитывал на ответ, потомзаговорил: – Я очень любил свою жену и убил ее, когда она… впрочем, вы знаете.И долгие годы не мог себе это простить. А потом встретил Лену. Я даже не думал,что со мной такое может случиться. Она была прекрасным человеком, умной,нежной, очень порядочной. И ее я тоже убил.

– Не вы, – покачала я головой.

– Какая разница, кто в нее стрелял. Все дело во мне, вэтих документах. Это вы их ей передали?

– Вы знали, что документы у нее? – нахмурилась я.

– Догадывался. Она интересовалась вами, а потом ееотношение ко мне резко изменилось.

– И вы приказали ее убить? – с сомнением спросилая.

– Значит, и вы не знаете, кто это сделал? – кивнулон. – Жаль. Нет, я не отдавал такого приказа. Я хотел, чтобы она сделалавыбор, конечно, я надеялся, что она…

– Лена хотела отправить вас в тюрьму, возможно, этоизбавит вас от лишних мучений. Я подумала сказать ему о Дене, но вдруг поняла,что не стану этого делать.

– Человек имеет право на выбор, – пожал онплечами. – Того, кого любишь, не принуждают, просто надеешься. Этот урок яхорошо усвоил после смерти жены. Знаете, Юля, я когда-то создал эту группу,объединил людей, чтобы иметь возможность противостоять бандитам. Это было оченьдавно, тогда я только начинал заниматься бизнесом. Мне претила мысльподчиняться всякой мрази, понимаете? Я и представить себе не мог, что черезнесколько лет я стану одним из них. Нет, много хуже. Вот такая смешная история.И когда вы… я подумал, хорошо, что есть человек, который может по-другому. Дажемерзавцам хочется, чтобы рядом жили приличные люди. Мысль о том, что вы где-тоесть, примирит меня с этим миром. Так что стараюсь я для своего блага.

– Вадим Георгиевич, у меня нет этих документов, –сказала я.

– Я это понял, Юля. Не сейчас, давно. В данном случаеэто никакого значения не имеет. А теперь ложитесь спать, у вас усталый вид, авпереди еще перелет.

– Я не могу уснуть, – сказала я, а через пятьминут уже спала.

– Вы во сне улыбались, – сказал Долгих.

Он сидел, повернувшись ко мне, я потерла глаза и огляделась:

– Приехали?

– Да. Полчаса назад. Думаю, регистрация уже началась.

– Вадим Георгиевич, где сейчас Рахманов?

Он вздохнул, помедлил с ответом и заговорил очень осторожно:

– Юля, вы должны понять, что с некоторыми вещами вампридется смириться. Вы никогда не увидите сына, не вернетесь в родной город, ивсю оставшуюся жизнь будете жить под чужим именем. В противном случае выокажетесь в тюрьме, на долгие годы. Это не угроза. Я просто хочу, чтобы выпоняли. Может быть, тогда вам будет легче начать все сначала. Идемте, я васпровожу…

Я вошла в последнюю дверь вагона. До «Китай-города» толькодве остановки, а сейчас всего-то половина четвертого. Это хорошо. Я приедупораньше, и буду ждать его. Что бы ни случилось, я буду ждать. Я старалась недумать о том, что стану делать, когда стрелки покажут шесть часов, а потомполовину седьмого. Сегодня только первый день, а будет еще завтра ипослезавтра. Я буду ждать, и он придет.