Я представила, как он сидит под нервными взглядами двоихпарней, как всегда спокойный и невозмутимый, и поспешила сказать:

– Извините.

– Ты что, до сих пор в городе? – зашипела на меняЗойка, когда я позвонила ей на мобильный. – Сдурела. Я только сейчас отВиссариона, там какие-то типы, ни на шаг от него не отходят. Сидят которыйдень.

– Если вдруг Антон объявится, передай, что я уехала.Поняла?

Есть еще две квартиры, которые мы сняли. Он непременнозаглянет туда, хотя бы для того, чтобы убедиться… Макс на Славянской появилсяслучайно или они ехали проверять квартиру? Скорее второе. Не очень-то я верю вслучайности. Если так, они уже знают фамилию Антона по новому паспорту, азначит, две другие квартиры отыскать будет нетрудно. «А если парни Дена егосхватили? – холодея при этой мысли, подумала я. – Там, на перекрестке.И он сейчас у них. Не паниковать. Проверить квартиры. Если он ушел, тонепременно оставил мне записку, тогда я выберусь из города и попытаюсьдобраться до Москвы».

Первая квартира была не так далеко от того места, где ясейчас находилась. Остановок шесть на троллейбусе. Но я знала, что у меняпросто не хватит сил их преодолеть. Я пойду утром. Отдохну и пойду туда утром.В таком состоянии я легкая мишень. Тут я подумала, что Антон ждет меня в этойквартире, нервно ходит, прислушиваясь к шагам на лестнице, и отчаянно заревела.Мне хотелось бежать туда прямо сейчас…

Во второй квартире есть телефон, я могу позвонить… Антон невозьмет трубку, он не должен ее взять. У меня хватило бы на это выдержки? Нет.Если бы я ждала его и телефон зазвонил… Я хотела верить, что он будетосторожен, Антон разумный парень, он уже выбрался из города, он будет ждатьменя в Москве.

Я наблюдала за ним: с праздным видом мальчишка пялился навитрину, то и дело поддергивая штаны, которые едва держались на его бедрах.Может, он кого-то ждал, а может, просто шатался по улицам, не зная, чем себязанять. Я перешла дорогу и встала за его спиной, мальчишка вздрогнул отнеожиданности и обернулся.

– Хочешь заработать? – спросила я. – Стобаксов.

– А чего? – буркнул он, хмуро глядя на меня ишмыгая носом.

– Хочешь или нет?

– Деньги покажите.

Я достала сотню и покрутила банкнотой перед его носом.

– Ну, хочу…

– Восьмой дом знаешь?

– Тот, что на углу?

– Ага. Двенадцатая квартира. Поднимись и позвони вдверь.

– А дальше?

– Просто позвони. Если тебе откроют… если откроетпарень с пшеничными волосами, отдашь ему записку и приведешь его сюда. Если этобудет кто-то другой… скажешь, кто тебя послал. Они спросят, где я, и тыответишь. Вот и все. Повтори.

– Если откроет мужик с пшеничными волосами, я отдам емузаписку и приведу сюда. Если другой парень, я скажу ему, где ты ждешь.

– Молодец. Если никто не откроет, оставь записку вдвери.

– И за это сто баксов?

– Точно.

– Годится, – кивнул он. – Только деньгивперед.

– Не наглей. Хочешь заработать, двигай к дому.

Он с сомнением посмотрел на меня, развернулся и пошел квосьмому дому. Дождавшись, когда он свернет за угол, я перешла улицу и дворамиотправилась следом за ним. Когда он оказался возле подъезда, я уже была неподалеку.Устроилась между двумя железными гаражами и наблюдала за ним. Вот он вошел вподъезд, вот мелькнул его силуэт в окне лестничной клетки второго этажа, потомтретьего. Прошло минут десять, он не появлялся. Надо было уходить, но мысль отом, что дверь подъезда сейчас распахнется, и я увижу Тони, парализовала меня.В записке я написала всего два слова: «Это я». Антон не откроет мальчишке, ноон увидит записку и дождется меня. Мальчишка вышел через тринадцать минут.Один. Огляделся и не спеша покинул двор. Никто не появился следом. Рискнуть? Ямогу войти в квартиру прямо сейчас. Но я заставила себя покинуть двор,мальчишка выворачивал из-за угла, когда я сгребла его за шиворот.

– Ну?

– Давайте деньги.

– Говори.

– Дверь никто не открыл. Записку я оставил. Деньгидавайте.

Я сунула ему сотню и свернула во двор, но вдруг оглянулась.Мальчишка тыкал пальцем в мою сторону и кричал подъехавшим к нему на машинепарням:

– Вон туда она побежала!

Значит, нас подстерегали. Они не рискнули покинуть квартиру,узнали от мальчишки, где я его жду, и послали туда машину. И сейчас она висит уменя на хвосте, а я снова бегу, не разбирая дороги, протискиваюсь междугаражей, пересекаю детскую площадку, выскакиваю на соседнюю улицу и успеваюскрыться в супермаркете за мгновение до того, как появляется машина. Мечусь позалу в поисках служебного выхода, выскакиваю во двор и опять бегу. Потом чердакпятиэтажки и возможность отдышаться. «Мне надо уходить из города, – думалая. – Надо уходить». Но мысль о том, что Антон здесь, не давала мне покоя.Если бы знать, что там, на перекрестке, он смог оторваться от них…

Я увидела телефон и замерла. Я не могу там появиться, номогу позвонить. Господи, что это мне даст? Антон не возьмет трубку. А есливозьмет? Те, кто ждет меня там, если это так, точно не станут ее снимать. И яопять окажусь перед выбором: идти или нет?

Я шагнула к телефону, набрала номер, трубку сняли послетретьего гудка, сердце ухнуло вниз, я слушала тишину, потом робко спросила:

– Антон?

И услышала:

– Здравствуй, сладкая. Твой парень у меня. Подожди, невешай трубку. Так приятно слышать твой голос. Как дела, милая? Тебе не кажется,что все это пора прекращать? Твои глупые метания по городу… Тебя ищут все:менты, люди Долгих… всем нужна моя маленькая. И ты никуда не денешься, неуйдешь без него, я прав? Конечно, прав. Ты врала мне, что он тебе безразличен,впрочем, это не имеет значения. Он у меня.

– Врешь, – сказала я. – Врешь.

– Я понимаю, что для тебя это неприятная новость, нопридется поверить.

– Тогда дай ему трубку, я хочу его услышать.

– Милая, ты же знаешь, куда звонишь. Его здесь нет. Онв моем доме, сидит в твоей любимой яме и с нетерпением ждет свидания с тобой. Яего тоже жду. Я тоскую по тебе, сладкая, каждую ночь вижу тебя во сне. Давайприходи.

– Я поверю, если услышу его голос, – повторила я.