После влюбленности наступает период привязанности, и соответственно меняется биохимия организма. Во время пребывания с любимым человеком в головном мозге влюбленного начинает вырабатываться эндорфин – натуральное болеутоляющее средство, вызывающее у человека чувство безопасности, спокойствия и умиротворения.

Во время объятий, прикосновения и физической близости выделяется вещество окситоцин, с которым связана выраженность таких переживаний, как оргазм и сексуальное удовлетворение.

Теперь поговорим немного об изменениях в восприятии влюбленного человека. Есть такое выражение «Потерять рассудок от любви». Оно подчеркивает, что любовь, как и другие эмоции, с одной стороны, и разум, с другой – понятия часто несовместимые. Под влиянием любви происходит глубокая перестройка практически всех функций человека; меняются его ощущения, восприятие, характер внимания, память, мышление. Это чувство окрашивает собой все познавательные процессы человека, делая их более яркими и многоцветными, одновременно нарушая точность и объективность восприятия окружающего мира. Иоганн Гете писал: «Чувства не обманывают; обманывает составленное по ним суждение». Обман чувств тоже бывает разный, и мы не в обиде на Природу, что порой она позволяет нам обманываться в сладком сне любви по поводу дорогого для нас человека. Для того чтобы понять всю глубину перестройки психики человека под влиянием любовных переживаний, достаточно взять в руки Библию, открыв ее на страницах «Песни песней» Соломона. Вслушаемся же в эти вечные строки и попробуем пережить чувства, которые владели двумя влюбленными, жившими три тысячелетия назад:

«Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других.

Голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные как ворон;

Глаза его – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве;

Щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его – лилии, источают текучую мирру;

Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами; живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами;

Голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величественен, как кедры.

Уста его – сладость, и весь он – любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот, кто друг мой, дщери Иерусалимские!

…

О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои, как стадо коз, сходящих с горы Галаадской.

Зубы твои, как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними.

Как лента алая, губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими.

Шея твоя, как столп Давидов, сооруженный для оружия, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных.

Два сосца твои, как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.

Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе».

«И пятна нет на тебе…» – как на Солнце, ибо возлюбленный являет собой само совершенство. Это связано с тем, что влюбленный человек теряет способность видеть предмет своего чувства холодно и отстраненно; как писал Стендаль, «полюбив, самый разумный человек не видит больше ни одного предмета таким, каков он на самом деле. Он преуменьшает свои собственные преимущества и преувеличивает малейшие знаки расположения любимого существа».

Подтверждение этому можно обнаружить в произведениях практически всех отечественных писателей, составляющих гордость русской литературы. Вот, например, как описывал изменение восприятия под влиянием любви Куприн: «Мы остановились. Руки Кэт обвились вокруг моей шеи. Мои губы увлажнил и обжег поцелуй, такой долгий, такой страстный, что кровь бросилась мне в голову, и я зашатался… Луна нежно светила прямо в лицо Кэт, в это бледное, почти белое лицо. Ее глаза увеличились, стали громадными и в то же время такими темными и такими глубокими под длинными ресницами, как таинственные пропасти. А ее влажные губы звали все к новым, неутоляющим, мучительным поцелуям».

Покуда женщина не полюбила, она кокетничает.

Оноре де Бальзак

Любовным отношениям обычно предшествует период ухаживания, или флирта. Для флирта нужна симпатия, желательно взаимная, и не обязательно ему сопутствуют намерения довести дело до половых отношений. Это всего лишь призыв: «Посмотри на меня! Полюбуйся мной! Разве я не красив и не достоин внимания?» Психолог Л. Купрянчик пишет, что флирт подобен артобстрелу понравившегося человека всем арсеналом своей привлекательности, причем особый интерес представляет собой именно реакция на подобный артобстрел. Кокетничающая женщина атакует мужчину, артистически применяя оружие улыбок, ласковых взглядов, непринужденно подчеркнутых форм тела, изящества туалетов, утонченной грациозности походки, нежности кожи, благоухания тела.

Если объект «атаки» не предпринимает ответных действий, не может разгадать нехитрую маскировку приглашения к игре, то флирт, как правило, заканчивается. Если же партнер подхватывает предложенную партию и вплетает в нее свою мелодию, то начинается игра в четыре руки, а кроме того, в столько же глаз, ушей и рук, ибо в искусстве флирта важно все: бросаемые искоса лукавые взгляды, колкие или нежные речи, «случайные» прикосновения… Задача флирта двоякая: дать партнеру информацию о себе, о своей привлекательности и потенциальной готовности вступить в игру, и «прощупать» намерения партнера, а также узнать о нем побольше.

Чтобы максимально увлечь партнера, следует делать темп игры неровным, сбивчивым, чтобы объект флирта в каждый момент времени не знал, что последует дальше. Вслед за повышенным вниманием должен следовать период равнодушия, разгоряченного нежностью охлаждают «холодностью», распаленного нарочитой доступностью ошарашивают напускной сдержанностью. Мастерицы флирта могут довести до кипения даже ледяных мужчин.

Флирт практиковался во все времена во всех странах. Ги Бретон в своем многотомном труде «История любви в истории Франции» приводит высказывание графа де Виель-Кастель: «Что касается женской добродетели, то тем, кто у меня об этом спросит, у меня есть один ответ: женщины при дворе похожи на театральный занавес – юбки их поднимаются за вечер скорее трижды, чем единожды… Если мужчина спрашивает напрямик у дамы, не желает ли она провести с ним ночь, то этот мужчина для нее – дурно воспитан. А ежели он позволит себе совершенно определенные прикосновения и произнесет: «Вы сводите меня с ума!» – и при этом начнет обращаться с ней еще более бесцеремонно, то он для нее – «Шарман!»».

Впрочем, ухаживание придумали не люди, оно широко применяется и у животных, причем в иных случаях оно связано с риском для жизни одного из сексуальных партнеров. Например, у пауков половой процесс сопряжен с определенной опасностью, так как самцы этих животных гораздо меньше самок, так что в порыве страсти те запросто могут проглотить зазевавшегося кавалера. Самец паука-бегуна дарит самке пойманную добычу, например цветочную муху. Пока она занята подарком, он спокойно спаривается с ней. Паук-краб связывает паутиной лапы самки, чтобы она не напала на него во время спаривания. После ухода самца самка легко освобождается от пут.