— Ты хочешь защиты? Я понимаю, твоё положение шатко, а рядом нет отца или брата, готового вступиться. Покровительство главы дома Кан — заманчивое предложение. Так ведь?

Вероника опять не ответила, ей хотелось уйти, она в который раз жалела, что согласилась на эту встречу. Хозяйка продолжала её допрашивать:

— Тебе мало покровительства, ты хочешь поддержки? Шен Он богат и может себе позволить окружить женщину роскошью и потакать всем её капризам. Достаточно посмотреть, что ты носишь, как это становится очевидно. Тебе и этого мало?

«Зачем он на меня всё это нацепил? Интересно, если бы я ходила на рынок в уродской юбке и старушечьей кофте, меня подозревали бы в корыстных мотивах?»

— Я знаю, что нет.

Вера подняла глаза. Госпожа Ви А Ри смотрела на неё одновременно с обвинением и сочувствием, понимающе кивнула и развела руками:

— Если бы ты хотела от него подарков, то не отказывалась бы от них.

Вероника поражённо распахнула глаза.

«Откуда она знает?! Он что, рассказывал ей такие вещи?»

— Он ничего мне не говорил, не волнуйся, — мягко улыбнулась женщина, опять взяла чайник и стала доливать в пиалы чай. — Я просто знакома с лучшими ювелирами столицы, и знаю, кто что заказывает. И поверь, подарки от главы дома Кан — большая честь, их принимают с благодарностью и носят с гордостью. А так как ты пришла без них, я делаю вывод, что ты их не приняла. Почему? — Вера молчала, хозяйка ужасно медленно нацеживала чай, поставила чайник, отпила глоток. Чуть улыбнулась, не поднимая глаз:

— Он тебя чем-то обидел, дитя?

Вера опустила глаза, уже начиная выдумывать уважительную причину уйти, ей не нравился этот допрос и отвечать она не собиралась.

— Значит, обидел. Настолько сильно, что ты посчитала его подарок недостаточно ценным, чтобы искупить эту вину?

— Там, откуда я родом, подарками вину не искупают, — хрипло ответила Вера, получилось гораздо жёстче, чем ей хотелось, но ничего добавлять она не стала. С усилием подняла глаза на госпожу Ви А Ри, увидела её внимательный взгляд и ответила таким же непреклонным, прямым взглядом. Женщина поставила пиалу и выпрямилась.

— Там, откуда ты родом, тебя больше нет. Теперь ты есть здесь, и всегда будешь, а в новом доме по-новому дышат, милая, привыкай. Цыньянские мужчины крайне мало знают о женщинах, и совершенно не стремятся узнать больше, им это не нужно и не интересно. Есть традиции, на которых строятся отношения уже много веков, выходить за рамки ради тебя одной никто не будет, твоя жизнь слишком коротка, чтобы что-то ради тебя менять. Что бы мужчина ни натворил, что бы он ни хотел сказать, у него есть всего два способа это сделать — стихи и подарки. А в случае с главой Кан, способ всего один. — Госпожа Ви А Ри иронично поджала губы и на миг зажмурилась, шепча: — Позор на мои седины, но его стихи ужасны, с их помощью даже милостыню просить стыдно, не то что обращаться к девушке. Ему остаются только подарки, он вкладывает в них душу, а ты отказываешься их брать. Не веди себя так, Вероника, это опасно. Как бы ни благоволил тебе мужчина, он может простить многое, но пренебрежение к тому, что он делает от всего сердца, способно толкнуть на тот самый шаг от любви до ненависти.

Вера отвела глаза. Она и сама уже жалела, что тогда не открыта ту проклятую коробку, но слово — не воробей, и оно уже сказано, а она за свои слова привыкла отвечать. Как только он скажет, почему тогда не пришёл, она откроет подарок, но не раньше. Она как бы и не отказалась, но…

«Господи, как глупо вышло.»

— Я следила за тобой, — старушка заговорщически улыбнулась, опустила глаза, — пока женщина молода и зависит от мужчин, она обязана соблюдать множество правил, но я достаточно прожила, чтобы делать, что мне вздумается. Слуга донёс, что ты столкнулась с наследницей Хань. Что она тебе сказала?

— Ничего. С ней обменивался любезностями господин министр.

— А ты?

Вера равнодушно пожала плечами, стала рассматривать стену.

— Почему ты не достала зеркало, когда она достала своё?

Вероника с недоумением посмотрела на госпожу Ви А Ри, но та смотрела на неё с укоризненным ожиданием, Вера посчитала нужным уточнить:

— Зачем?

— А зачем женщины смотрятся в зеркало? — риторически развела руками хозяйка. Вера скептически поджала губы и промолчала, старушка вздохнула с безграничным терпением и сама себе ответила: — Чтобы убедиться, что они прекрасно выглядят. И чтобы похвастаться богатством украшения зеркала, что естественным образом ещё раз скажет о том, что хозяйка красива и её мужчина это ценит. Когда женщина открывает зеркало, она видит своё отражение, а её соперница видит украшенную драгоценностями крышку. Вполне естественно в ответ показать своё зеркало. Почему ты этого не сделала?

«Потому что моё зеркало — артефакт из моего мира, который будет продан на аукционе, и с которым я мысленно уже попрощалась, чтобы не травить душу, я не ношу его с собой.»

Она промолчала, госпожа Ви А Ри сделала из этого свои выводы:

— Это его подарок, да? Ты зла на него и поэтому не захотела хвастаться Йо Ри его подарком? Это жестоко, девочка, если ты настолько обижена, что не хочешь пользоваться тем, что он подарил, взяла бы с собой другое зеркало. А то выходит, что тебе наплевать, как ты выглядишь — я даже не знаю, что может обидеть мужчину ещё сильнее.

— Всё совсем не так, — нервно выдохнула Вера, — никаких зеркал он мне не дарил.

— Как — не дарил? Я не могла ошибиться, он заказывал прелестное зеркало, я была уверена, что тебе… — поражённо прошептала женщина, округлила глаза и прижала пальцы к губам, громким шёпотом выдыхая: — А кому же он его тогда подарил?

У Веры больно сжалось сердце, вдруг получившее удар с неожиданной стороны, она напряжённо улыбнулась.

«Какой-нибудь милой блондинке.»

— Он тебе всё-таки небезразличен, — удовлетворённо улыбнулась госпожа Ви А Ри, медленно кивнула сама себе, улыбнулась шире, — ты его ревнуешь. Это хорошо. Так значит, он не дарил тебе зеркало? Странно, — она задумалась, отпила чая, качнула головой, — я была уверена, что оно предназначалось тебе, он переплатил за срочность, чтобы успеть к тому дню, когда ты впервые пришла в цыньянский квартал, сам выбрал камни в цвет тому платью, что сейчас на тебе… да и кому бы ещё оно пришлось к лицу? Цыньянки не носят белое золото, оно им не идёт.

Вера замерла.

Перед её глазами сыпались на кровать из вывернутой сумки блестящие цацки — вышитый бисером кошелёк, богато украшенный гребень и зеркало, она тогда не обратила внимания, а сейчас вспомнила — синий ободок, зелёно-фиолетовые бабочки… В её мире такие вещи украшали дешёвыми стразами, ей даже в голову не пришло, что камни могут быть настоящими.

«И я вытряхнула это всё из сумки, а взамен сунула туда револьвер…»

Стало так стыдно и обидно, что захотелось сжаться в комок и застонать от досады. Покопавшись в памяти, она так и не смогла вспомнить, куда делись все эти вещи потом — тогда она думала, что Лика убрала их в сундук, но теперь поняла, что больше их с тех пор не видела.