Она медленно перевела взгляд на сумку, всё это время болтавшуюся на локте и здорово мешавшую.

«Почему она такая тяжёлая?»

С глухо колотящимся сердцем Вероника распустила шнурок и пошире открыла чёртову сумку. Из глубины ей подмигивала искрами целая россыпь бриллиантов, теснящихся на выпуклой крышке зеркала. Но зеркало было другое. Она достала его из сумки, чтобы рассмотреть получше, поражённо качнула головой — если бы она сделала это при министровой сестричке, бедняжку бы удар хватил от зависти. Это зеркало было больше и украшено было круче — на поверхности объёмно выступали фиолетовые орхидеи в окружении листьев тропических растений, всё было покрыто камнями, имитирующими плавный переход цвета лепестков и зелени.

Вера по долгу службы отлично разбиралась в драгоценностях, но чисто автоматически попытавшись прикинуть стоимость работы, даже без материалов, впала в ступор — мозг отказывался признавать такую цифру.

«А ведь у них нет 3d-принтеров, это всё сделано руками…»

Работа выглядела восхитительной, не просто безукоризненно-точной, а талантливой, такой мастер запросит впечатляющую сумму, и правильно сделает, потому что оно того стоит.

«Господи, почему он ничего не сказал?»

Вера бессильно опустила руку и закрыла глаза. Услышала довольный смешок госпожи Ви А Ри и открыла, женщина смотрела на неё со старушечьим добродушным ехидством:

— Значит, это зеркало ты всё-таки взяла. Набиваешь себе цену? Не очень красивое поведение, но нельзя не признать, задуманное тебе удалось с блеском. Но я всё равно не понимаю, почему ты не показала его Йо Ри?

— Я его в первый раз вижу, — обречённо вздохнула Вера, беспомощно посмотрела на старушку и покачала головой, убито шепча: — Это у вас тут фишка такая, подсовывать подарки втихаря? Он мне ни слова не сказал!

— Он и не должен был, — удивлённо ответила женщина. — Вероника, милая, где же это видано, чтобы мужчина являлся лично смотреть, как ты отреагируешь на его подарок?

«Где угодно. Например, в моём мире, нет?»

Она убито застонала и закрыла лицо руками, прошептала сквозь ладони:

— Он мне совершенно ничего не рассказывает, я понятия не имею, как тут у вас принято, в моём мире подарки дарят только лично, откуда мне знать, что то, что внезапно появилось у меня в сумке — подарок?!

— А что же это ещё может быть? — рассмеялась госпожа ВиАРи. — Девочка, этим миром владеют мужчины, всё, что есть у женщины, даёт ей её отец, абсолютно всё — пищу, кров, одежду, украшения, образование, общественное положение, любую мелочь. Если у девушки есть братья и другие родственники, они тоже могут делать ей подарки, но никто никогда не скажет прямо, что это от него. Богатые люди передают презенты со слугами, бедные тайком подкладывают на видное место, где девушка точно заметит подарок. И о нём не будут говорить, это неприлично, обсуждают подарки только с продажными женщинами, а родных такими разговорами смущать не принято, чтобы девушка не считала себя обязанной. В большой семье попытки угадать, от кого подарок, превращаются в целое приключение, — женщина улыбнулась с тёплой ностальгией, от глаз разбежались лучистые морщинки, сделав её необычное лицо мягче и теплее, она вздохнула: — У меня была большая семья. Четыре брата, сильные, умные, красивые! Выпускник Императорской Академии, удачливый купец и отважный капитан Императорского флота — отец гордился так, что благодарил богов дважды в день и повторял, что попал на небеса ещё при жизни. А когда родилась я, он закатил пир во всей провинции и с благословения богов дал мне такое вычурное, неприлично длинное имя — Ви А Ри Сонг. Ты хочешь что-то спросить?

— Да, — Вера смущённо поджала губы, — я учу язык, перевожу и записываю всё подряд, а в вашем имени я половину не понимаю. Вы не могли бы..?

— Да, конечно, — женщина осторожно встала, медленно прошла к шкафчику у стены, — тяга к знаниям похвальна в любом возрасте. — Она шуршала полками, потом внезапно фыркнула и шутливо сказала: — У меня здесь выпускной альбом Шен Она лежит. Я тебе не покажу, и не проси, он взял с меня обещание, что ни единая душа его не увидит, я поклялась, что когда умру, прикажу положить альбом к себе в гроб. Я храню альбомы всех своих учеников, у него самый красивый. В детстве он прекрасно рисовал, но стихи — это что-то невыносимое.

— Да нормальные у него стихи, — поморщилась Вера. Госпожа Ви А Ри замерла, обернулась и с вытянувшимся лицом уточнила:

— Он читал тебе свои стихи?

Вера сжала губы в тщетной попытке сдержать улыбку, хозяйка заметила и тоже беззвучно рассмеялась, прикрыла рот ладонью и громко прошептала:

— И как ты это пережила? — У Веры всё-таки сорвался смешок, ей тоже пришлось зажать рот рукой. — Там были описания пьяных подвигов ваших общих знакомых? — спросила старушка, Вера отрицательно качнула головой. — Описания пейзажей после боя? Нет? Может быть, странное поведение животных?

Вера опять не сдержала смех, прорывающийся даже через ладонь, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки, закрыла глаза и медленно прошептала:

— Там был глупый… бешеный… олень.

Госпожа Ви А Ри по-старушечьи захихикала, прикрывая ладонью рот, вытерла уголки глаз, отдышалась и вернулась к столу, опять очень плавно опускаясь на подушку. Вера в первый раз подумала, что эта её осторожность может быть связана с возрастом и здоровьем больше, чем с этикетом, женщина поймала её взгляд и чуть улыбнулась:

— Ты научишься. Это не сложно, в тебе есть природная грация, а красиво носить платье нужно просто привыкнуть. — Вера отвела глаза, старушка отставила чай и положила перед собой пачку бумаги и карандаш: — Смотри. «Ви», «А», «Ри». «Сонг» — это ты не смогла перевести?

— «Ви А Ри», — медленно прочитала Вероника, стала читать по слогам: — Холодный Звонкий… «Ринк» — река, значит «Ри» — ручей? Если после «рин» нет гласной, то «н» же не читается, да?

— Верно, — улыбнулась хозяйка, — я была ужасно шумным ребёнком с вечно холодными руками. А «Сонг» значит «гора», мой отец правил маленькой провинцией высоко в горах, там бедная земля, почти не дающая урожая, зато богатый лес, обеспечивающий людей дичью, орехами, ягодами и целительными травами. От того и пошла слава моего рода — место такое, каждая былинка для чего-нибудь полезна, знай только запоминай и для потомков записывай, у нас была огромная библиотека, — женщина с гордостью подняла голову, — я не продала ни единой книги. Если бы у меня была дочь или внучка, я передала бы знания ей, но боги не подарили мне этого счастья, остаётся надеяться на невесток и ждать правнуков. У меня прелестные внуки, — она гордо улыбнулась и кивнула, — очень красивые, умные, отважные. Женить бы их удачно, — она перестала улыбаться, потом сама себя одёрнула и через силу растянула губы в улыбке: — Спрашивай, Вероника, время идёт, не стоит злоупотреблять терпением Шен Она, оно у него не отличается безграничностью. Всё, что ты хочешь узнать, спрашивай, я много знаю и таить не буду.

А Вера от такой щедрости впала в ступор. Вот только что вопросов было море, а как только ей предложили задавать, в голове стало пусто и тихо.