вышел мужчина в крапчатом от брызг крови больничном халате. Мощный, будто медведь в человеческом обличии.

– Братья и сестры! Лев Иванович сейчас находится в критическом состоянии. Мы ввели его в искусственную кому. Делаем все возможное! Пожалуйста, помолитесь каждый своим богам – Владыка помогал нам всем, независимо от веры…

Доктор хотел что-то еще сказать, но осекся. Развернулся и ушел обратно в госпиталь. Плач, ропот и стенания громом раскатились по толпе. И тут же Платон услышал отдаленный раскат настоящего грома где-то за холмом. Он поднял глаза на вершину и увидел фиолетовую полоску. Небольшую, едва заметную. Она шла по небу и точно не была частью местного ультрафиолетового освещения. Девонский вспомнил удивительное лиловое небо в ту ночь, когда пережидал разгул стихии в кургане…

– Братья и сестры! Предлагаю линчевать ту мразь, которая покусилась на святое для нас! – воскликнул высокий юношеский голос в толпе. Люди закричали каждый на свой лад.

На площади появились полицейские. Разные. В обычной форме. Бойцы спецназа. Следователи в гражданском, которых можно было опознать только по стали в глазах. Сотрудники ФСБ в балаклавах и камуфляжном обмундировании болотного цвета. И их клоны, но в синем – Росгвардия.

Они смешались с толпой. Но ничего не произошло. Ни криков, ни потасовки. Правоохранители ходили от одного жителя к другому, поднося к руке полицейский сканер, а затем, не найдя чипа, фотографировали человека и шли дальше. Нескольких увели. Обительские послушно плелись за полицейскими, и на лице каждого была тревожная мина с натянутой поверх нее блаженной улыбкой.

Толпа начала расходиться. Нет, не по домам. Люди пошли искать девушку.

Послышались выстрелы из здания неподалеку – да тут вообще все здания были неподалеку!

Платон застыл.

– Там библиотека, – сказал Леша тихо.

Грузный мужчина в белом балахоне совсем рядом с ними встрепенулся. В руке он держал бутылку из-под «Обительского». Но внутри было не пиво. Мужчина проворно затолкал в горлышко промасленную тряпку и, достав зажигалку, устремился на звук выстрелов.

– Там поймали эту девку! Новенький однорукий нашел! – прокричал все тот же юношеский голос со злобой.

Мужчины вокруг начали вырывать из декоративных изгородей прутья. Некоторые держали в руке такие же пивные бутылки, на глазах превратившиеся в коктейли Молотова.

Прозвучало еще три выстрела. Затем – звон разбитого стекла. Небо окрасилось языками пламени в оранжевый. Только сейчас Платон увидел, что здание, которое Леша назвал библиотекой, горит.

Толпа хлынула к зданию, унося с собой фотографа и Девонского, как весенний ручеек уносит кораблики из пенопласта и спичек. Полиция не мешала потоку разъяренных людей. Бойцы отступали в стороны, укрываясь на верандах.

Девонский бросил взгляд вниз – от подножия холма к ним поднималась толпа в белом, раза в четыре больше, чем та, в которой они сейчас находились.

Вдруг Платона схватили за ворот и потащили в сторону. Девонский зажмурился. Его грубо пихали в спину, кто-то постоянно орал молитвы прямо в ухо, по голове прилетел хлесткий удар – по ощущениям это была полицейская дубинка.

Платон вдруг расслабился. Может быть, это чудесный зверобой Панина так подействовал. Но скорее всего, Девонскому просто захотелось хоть как-то закончить этот день. Пусть в КПЗ. Пусть без двадцати пяти миллионов. Только бы это все прекратилось. Он обмяк и послушно перебирал ногами в сторону, куда его тянула властная рука.

Свет и блики пламени вдруг исчезли. Стало значительно тише. Давка прекратилась.

Платон робко открыл глаза и увидел фотографа, держащего его за шкирку, как котенка. Леша просто завел Девонского подальше от толпы, за угол дома.

Да тут везде сплошные углы домов, бога ради!

– Я видел, как они выскользнули из здания, Платон! Сначала девушка в черной футболке, а следом – Матвей! Идем за ними!

Раздался мощный взрыв.

Глава 24

Клара.

13 августа 2035, вечер понедельника, полутора часами ранее

Клара мечтала стать хирургом. Она тренировалась делать надрезы скальпелем. Что только не попадало ей под руку, когда она училась в медицинском. От кухонных губок до грейпфрутов. Однажды в Бремен завезли специальных роботов для тренировки, анатомически подробных. Она тогда как раз сдавала экзамен. Сделала разрез – инструмент раздвинул силиконовую плоть манекена легко, как руки раздвигают речную гладь, когда купаешься. Из манекена брызнул подогретый физраствор, окрашенный в свекольный. Залил Кларе лицо. На вкус он был терпким, вонял химией.

Экзамен она тогда не сдала и через какое-то время ушла в медсестры…

Но речь не об этом.

Кровь, которая хлестала из Пистолетова, имела металлический запах. А на вкус почему-то напоминала яблочный сок. Сладковатый привкус свидетельствовал о возможном диабете. В иной ситуации девушка посоветовала бы Льву Ивановичу сдать анализы.

Но сейчас было не до этого. Потому что Клара убивала человека, к которому несколько дней назад пришла в поисках понимания.

Скальпель ходил, как лапка швейной машины, выстегивая алыми нитями бирюзовую ткань Клариной рубашки. Сталь согрелась теплом рук, стала скользкой и липкой.

При первых ударах Пистолетов как будто удивился. И стоял как вкопанный какое-то время. За весь процесс он не издал ни звука, просто смотрел в глаза удивленно. Только потом он будет изредка выдавливать хрипы и скоблить пальцами по кафелю операционной.

Когда все закончилось, Пистолетов словно обнял Клару, завалившись вперед. Она стряхнула этот грузный дырявый матрас, и он сполз на пол, окрасив ее рубашку в бурый.

Перед Кларой возникли испуганные лица врачей. Почему-то они насмешили ее.

И она засмеялась. Как дирижерской палочкой, она взмахнула своим оружием в сторону Иванова, который дернулся было в ее направлении. Он примирительно воздел руки и сделал шаг назад.

Клара подошла к Матвею. Он пучил глаза и мычал не переставая, извивался, как гусеница, отодвигаясь от своей суженой, насколько позволяли фиксаторы. Клара представила себя: вся в крови, ощерившаяся вампирскими челюстями, между которыми играл раздвоенный язык, будто живший собственной жизнью. Растрепанная, на адреналине, развеселая, с рассеченной губой. Было чего испугаться.

Mein armer, armer Junge…[52]

Скальпелем она перерезала фиксаторы под вопли Карпова. Под лезвием плотное плетение ремней расползалось медленно, приходилось резать и резать вновь, косясь на коллег, чтобы те чего не выкинули. Но они стояли по струнке, держа руки на виду – навык, приобретенный после нескольких полицейских облав. Наконец путы были побеждены, и Матвей, неловко дернувшись, мешком упал вниз. Такой смешной…

– Матвей, нам нужно спасаться, – сказала Клара и услышала, как дрожит ее голос. Хотя волнения или страха она совсем не чувствовала. Парень неловко нацепил кроссовки. Она протянула ему руку. Он послушно