– Связь ужасная! – Гена в сердцах нажал на кнопку отбоя, отложил телефон и оглянулся на друга. – С трудом дозвонился до Ларисы… а трубку взял какой-то мужик. Типа ее приятель или хахаль. Нам с тобой без разницы! Лишь бы выйти на нее… Эй, ты меня слышишь?

Алек полулежал на заднем сиденье как мертвый. По его лицу вместо воспаленной красноты разлилась нездоровая бледность, нос заострился, глаза ввалились.

– Держись, старик, – пробормотал Гена. – Я делаю, что могу. И будь что будет… Снег валит сплошняком! Приходится тащиться со скоростью черепахи.

Такой погоды, чтобы ползти по трассе сорок километров в час, Гена не помнил. Сосредоточившись на дороге, он не сразу заметил отсутствие других машин. Видимость была практически нулевая. Но встречные огни фар должны были бы пробиваться сквозь метель. Однако не пробивались.

– Хреновые у нас дела, Алек, – сообщил Гена. – Ни черта не видать, навигатор сдох, связи нет. Ты слышишь?

Друг шевельнулся и застонал.

– Боюсь, не слышишь, – вздохнул Гена. – Видать, кошка, которая тебя поранила, была с ядовитыми когтями… Отрава попала в кровь, ты лежишь в бреду и ни фига не смыслишь в том, что творится…

Болтовня отвлекала Гену от дурных мыслей и не давала упасть духом. Он ехал вперед наугад, готовый к любому сюрпризу.

– Твоя Юко – красава! Может, у нее несколько жизней, как у кошки? Честно говоря, она поставила меня в тупик. Еще в колледже она отличалась от других девчонок… Помнишь ее мечтательные глаза, цветы сакуры в волосах?..

Поскольку Алек хранил молчание, Гена сам ответил:

– А я помню! Юко видела во мне не такого же мальчишку, как все, а инвалида. Она жалела меня. Я жутко страдал, обижался до слез. Пока не привык. Сейчас-то мне жалость по барабану. А тогда… Ну, не буду тебя грузить, старик! На фиг тебе мои проблемы?

«Бумер» на ощупь пробирался вперед, каждую минуту рискуя выехать на встречку, врезаться в отбойник или свалиться с моста. Пассажир не осознавал опасности, зато Гена в полной мере отдавал себе отчет, что они находятся на волосок от гибели.

– Не дрейфь, старик, прорвемся, – подбадривал он друга. – Где наша не пропадала?

Ему сейчас очень не хватало поддержки. Пусть бы на худой конец шаман объявился и подсказал, что их ждет. Куда качнутся весы судьбы?

Как пишут в книгах и показывают в кино, перед возможной кончиной человек вспоминает всю свою жизнь. До Гены вдруг дошло, что ему с детства нравилась Юко, – с тех пор, как он впервые увидел на школьном дворе хрупкую узкоглазую японочку с букетом хризантем в руках.

– Я тебе не говорил, что был влюблен в Юко, – признался он Алеку. – Я гнал от себя даже намек на чувства. Моя болезнь не давала мне ни единого шанса! Я вырвал надежду из своего сердца, подавил смятенные мысли. Куда мне, калеке, влюбляться? Я был уверен, что Юко не догадается… Никому бы не пришло в голову, что я…

Гена судорожно вздохнул, сдерживая слезы, и продолжил:

– Я не настолько глуп, чтобы рассчитывать на взаимность с ее стороны, и сознательно культивировал в себе презрение к женщинам. Если одна из них никогда не будет моей, поставлю крест на всех!.. Я закоренелый эгоист! Впрочем, как и каждый из нас… Любя других, мы прежде всего заботимся о себе. Чтобы нам было хорошо! А каково человеку, который рядом, – плевать…

Думаешь, кошка пробежала между нами после мальчишника? – воскликнул он. – Вот и нет! Это случилось гораздо раньше. Когда у вас с Юко закрутился роман! Я скрывал от тебя свою ревность… да и от себя тоже. Мы выросли, все трое. Юко стала настоящей красавицей, ты – богатым повесой, плейбоем и любимцем девушек. А я… остался тем же жалким калекой! Немощь тела я пытался компенсировать остротой ума и наивно полагал, что мне это типа удалось. Не-е-ет!.. Стоило мне поймать направленный на тебя взгляд Юко, и я понял всю тщету своих интеллектуальных потуг!.. В ее взоре сияли обожание и нежность… То была иная Юко! Не та, которая исполосовала тебя своими когтями! Не знаю, что с ней произошло… Может, мы сошли с ума: ты, я и она. Может, нас преследуют старые грехи и невыполненные обязательства… Судьба – загадочная штука, старик!

Алек лежал в забытьи, и это придавало Гене храбрости. Легко исповедоваться перед глухим.

– Я мечтал быть Юко хотя бы другом, – добавил он. – Но боялся, что выдам себя… Хотя я осознанно избегал ее, однажды мы все-таки встретились наедине. Она сама позвонила и попросила подбросить ее в Кузьминки. Сказать, что я удивился, – ничего не сказать! В тот день меня жестко скрутила боль, но я сделал себе укол и поехал к «Чайному домику». Юко ждала меня в сквере неподалеку от клуба. Она выглядела печальной и трогательно прекрасной…

Алек пошевелился, и Гена смущенно замолчал, ожидая, что будет дальше. Не дождавшись никакой реакции друга, он вновь заговорил:

– Юко села в мою машину и завела странную беседу… Я думал, она будет спрашивать о тебе, и заранее приготовился оправдывать тебя во всем. Твои скороспелые романы горячо обсуждались в соцсетях, и я решил, что речь пойдет именно об этом. Я ошибся!.. Юко ни словом не обмолвилась об отношениях с тобой. Она взяла с меня клятву хранить наш разговор в тайне, и я, разумеется, пообещал молчать. Я был польщен, окрылен ее доверием, почти счастлив! Юко вознесла меня на седьмое небо, откуда я быстро спустился, когда услышал, что ее беспокоит…

Угадай, чем она со мной поделилась? Ее мучили плохие предчувствия!.. Да, да, она сказала, что боится за свою жизнь. В тот миг я по глупости принял это за кокетство, за желание Юко вызвать к себе интерес. Быть может, – подумал я, – она ведет хитрую двойную игру, хочет столкнуть нас лбами. Меня и тебя, старик! Гейш ведь специально обучают искусству покорения мужчин. И Юко решила представить себя жертвой, которая нуждается в защите – ловкий способ привязать к себе богатого клиента.

Видишь, какой я циник? – вздохнул Гена. – Подозреваю женщину в корысти, несмотря на симпатию к ней. Увы! Подозрительность – это издержки нашей сословной принадлежности. Как понять, не охотится ли девушка за твоим банковским счетом? Только наблюдать за ней, пристально следить за ее поступками…

В общем, Юко выглядела напряженной, говорила намеками, отводила глаза. И напоследок подарила мне веер. Японский, типа сувенира на память…

Она не объяснила, почему именно я удостоился этого подарка. А я не допытывался. Я был разочарован! Скажу больше – я был уничтожен. Все это показалось мне дурным спектаклем… изощренной насмешкой, скрытым оскорблением! А тут еще закончилось действие лекарства, и у меня вместе с болью нарастало раздражение.

Вероятно, Юко догадалась, что я чувствую, но не стала меня разубеждать. «Гена, – сказала она. – Прости, если что не так. Сохрани веер! Ты самый умный из нас и сумеешь найти выход из любой ситуации». С этими словами она поцеловала меня в щеку, и я – поплыл…

Что было потом, не помню. Хоть убей! Кажется, я довез ее до дома… на обратном пути поехал на Воробьевы горы и гонял там до умопомрачения, до колик в животе. От скорости у меня рябило в глазах… Я тогда не разбился насмерть только потому, что забыл заправить машину и у меня неожиданно закончился бензин…