разозлиться сильнее. Они разбрелись по своим комнатам, но Маргарита не могла заснуть. Глядя на деревянные балки на потолке, пыталась успокоить неровный стук сердца. Страшно, как же страшно. Палачи тени вернутся и увезут её к Эльсверу, где она станет женой всех кланов. От одной мысли сделалось тошно, и всё скрутило внизу живота. А Дариона убьют, и она никогда не узнает, каково это быть любимой тем, кого выбрала сама…

Решительно поднявшись, Маргарита прокралась в общую комнату. Очаг догорал, и желтоватый отсвет ложился на спящего Дариона. Она позавидовала способности мага засыпать мгновенно. Он лежал на боку лицом к очагу, сброшенное одеяло комом валялось в ногах. Спал Дарион одетым. Ри с сомнением посмотрела на свою рубашку, потянула за низ, но потом передумала и легла, приникнув к спине мага всем телом. Осторожно обняла, как получилось. Пусть, пусть всё случится сейчас. У них нет времени ждать. Она задрожала от новой волны страха. Как это будет? Она знала, каким нежным может быть Дарион и уверилась, что и в этот раз…

Он пошевелился, почувствовав её. Развернулся лицом, а глаза оставались закрыты, но руки уже медленно двигались по телу Маргариты. Маг сильнее прижал её к себе, не просыпаясь потянулся, начал целовать.

— Ри… Моя, Ри…

Она отвечала на поцелуи, лаская его волосы. Ей так нравилась их мягкость и то, что они вьются. Приятно было пропускать короткие пряди между пальцами. Становилось жарко и даже сквозь ткань кожа загоралась под его ласками.

Дарион дёрнулся, зашипев и застонав одновременно. Маргарита увидел безумный взгляд мага полный ужаса, и как он отпрянул, точно она была чистым огнём, опалившим его. Люций отполз к стене, прижался спиной и сидел, обхватив колени. Осознанность возвращалась во взгляд, делая его горьким как осенняя ягода.

— Маргарита, что ты делаешь?

— Люблю тебя, — она села, полностью повторив его позу, сразу сделалось как-то неуютно, захотелось закрыться, замотаться в одеяло, но за ним нужно было тянуться, и она просто подтянула колени и обхватила их руками. — Я не хочу умереть так никогда и не узнав тебя. Не хочу стать наложницей кланов, не зная, как может любить мой маг.

— Ты не спутница мне, Маргарита! — его лицо побелело, губы искривились. — Я не хочу быть последним прибежищем отчаянья!

— Глупый, — она раскрылась и быстро подползла к нему, заглядывая в лицо. — Я же люблю тебя! Моё сердце и стихии избрали Дариона Люция. Мы не можем пойти против природы магов. И не говори, что я тебе безразлична. Я точно знаю, что нет. Пока ты спал, ты был самим собой.

— Из меня сомнительный любовник, Ри, — он устало опустил голову, немного смягчаясь, как ей показалось.

— Не важно. Мы научимся любить друг друга.

Он поднял глаза, и Маргарита увидел, как насмешливо, с кривой ухмылкой, он смотрит на неё.

— Когда твой брат сидел на цепи в моем доме, я сказал ему, что ты сама придёшь и станешь умолять взять тебя.

Слова мага гвоздями вбивались прямо в сердце. Она задрожала, отпрянула назад, снова закрылась уткнувшись лицом в колени. Сил сдерживать слезы не было. Тело вздрагивало от судорожных вдохов. Зачем он так с ней? За что?

Короткий шорох, и его лоб уткнулся ей в ноги, прямо в тот маленький участок коленок, что она не смогла полностью закрыть руками. Он был такой горячий, просто пылающий. И мага трясло, лихорадочно, мелкой дрожью. Ри вспомнила о своих словах, что будет помнить о любви к нему, даже, если он причинит ей боль. Расцепила руки, обхватила склонённую повинную голову Дариона ладонями, заставляя смотреть себе в лицо. Их взгляды встретились, и он буквально ринулся навстречу её губам.

54

Появление вдовы наместника заставило Стефана расправить плечи и вытянуться струной, только стоило это ему огромных усилий. Он стоял, сцепив зубы, бросая быстрые взгляды то на неё, то на охранника, который подходить не стал. Неужели Эльсвер позволил ей посетить узника? Или госпожа Ридена делает это в тайне от вождя Ринна.

Взгляд вдовы Грант оставался строг. Молча она осмотрела высокую фигуру мага, словно оценивая.

— Они пытали вас, милорд?

Вопрос оказался неожиданным, и Стефан не знал, как следует ответить. Госпожа Ридена оставалась для него закрытым ящиком с секретом.

— Не боитесь, что Эльсвер узнает о вашем визите? — вместо ответа поинтересовался маг.

— Охранник из клана Кадегеров, — она держалась сдержано и не спускала глаз с Фолганда. — Вы ведь не убивали моего мужа, — госпожа Грант с трудом произносила слова, но теперь не спрашивала.

— Не убивал.

— Всё верно, — она кивнула. — Вам больно… Если вам трудно стоять…, — впервые она смутилась, не договорив.

Стефан промолчал, не сдвинувшись с места. Он так и не понимал, к чему она ведёт. Существовала возможность, что это новый план Ринна, чтобы выведать у мага нужные сведения или склонить его к определенным решениям. Фолганд ждал.

— Вы не доверяете мне, — вдова наместника оказалась внимательной женщиной. — Но я хотела бы помочь.

— Согласитесь, что это странно, — Стефан улыбнулся разбитыми губами. — Недавно вы требовали правосудия и осудили меня. Что же изменилось?

— Я не плохо знаю род Риннов, — она оставалась спокойна. — Многие века они цепляются за власть, не задумываясь предавая и уничтожая других. Так же охотно они лгут. Это со стороны кажется, что Юг един в противостоянии Фолгандам. На самом деле каждый не прочь сожрать другого. И Риннов некоторые ненавидят намного сильнее, чем северян или магов.

— А Уинки?

— Отъявленные мрази, — она почему-то отвернулась на мгновенье, глаза заволокло, словно госпожа Ридена вспомнила о чём-то неприятном. — Мужчины моего рода бесхребетные торгаши, не способные защитить и себя. Пойдут туда, куда укажет Ринн или Уинк, — решительно она смотрела на мага сухими холодными глазами, но он мог поклясться, что внутри неё всё содрогалось от эмоций.

Что же, вдову наместника было за что уважать. Стефан не мог доверять ей, но попробовать осторожно выведать сведения было верным решением.

— В чем врал Эльсвер? — Фолганд вычленил из её слов нужное.

— Думаю, это он убил Алмира. Ринны собирали несколько Советов пяти ветвей после того, где были вы. Эльсвер умеет красиво говорить, но я слишком хорошо знаю своего мужа, а Ринн сказал, что наместник собирался уйти на покой